Частица тьмы - Тери Терри

— И военные просто так взяли и бросили тут все?

— Большинство сбежало с базы, когда эпидемия подобралась близко, — объясняет Эзра. — Некоторые, наоборот, пришли сюда, но умерли в этом бункере — должно быть, заболели еще до того, как оказались здесь и заперли дверь.

— Эзра считает их привидениями, — говорит Уилф.

— Ничего я не считаю! — возмущенно возражает Эзра. — Один из них, должно быть, понял, что они умирают, и попытался уйти — мы нашли его тело наверху. Он оставил дверь незапертой. Остальные умерли здесь, внизу.

У нее в голове мелькает воспоминание: как они вдвоем перетаскивают тела. Они не смогли вынести их наверх по лестнице, но тут есть своего рода экстренный выход. Ребята перенесли умерших туда и заперли дверь. Все двери непроницаемые, но неудивительно, что она считает их привидениями.

«Не считаю».

«Выжившие слышат мертвых, и с этим ничего не поделаешь». Внутри нее я чувствую вспышку боли, страха и чего-то еще.

«Ты хочешь сказать… я не… схожу с ума?»

«Нет, ни в коем случае».

Снаружи она кажется такой колючкой, но на самом деле за этим напускным фасадом из язвительности и раздражения скрываются обычные страхи обычного ребенка. Однако, будучи старшей из них двоих, она не хочет выглядеть уязвимой, ведь решения принимать ей. Так же было у нас с моей младшей сестренкой. Невольная волна сочувствия течет от меня к ней, и на этот раз она не отвергает ее. И в то же время я тоже скрываю кое-что свое там, где она это не увидит — то, что потрясло меня до глубины души. Ощущение, что ты можешь мысленно разговаривать с другим выжившим. Мне так его не хватало. Я считала, что жажду какой-то более глубокой связи с Каем, но, может быть, скучала именно по этому?

— Как вы вообще оказались здесь одни? — спрашивает Кай.

— Просто, — отвечает Эзра. — Все или умерли, или уехали. Мы вместе заболели, но не умерли. Я сбежала от властей… когда еще было от кого бежать. Потом нашла Уилфа и Мерлина, они прятались на базе. Папа Уилфа был военным.

— Мерлин?

— Кот, — поясняет Эзра и жестом указывает на высокую полку, откуда животное наблюдает за нами своими немигающими зелеными глазами. Он мяукает, когда девочка называет его по имени, но подходить ближе не решается.

— И тогда вы перебрались сюда?

— Нам это показалось логичным. Мы здесь спрятались. Если запереть дверь, то никто не войдет. И тут полным-полно запасов. — Она пожимает плечами, словно все это в порядке вещей, но я-то вижу, что это не так. То, что они здесь нашли… я качаю головой.

«Ты умная девочка. Храбрая».

«Не забудь про удивительную и неотразимую», — она говорит это с сарказмом, но я вижу, что она довольна, что уже давно никто не говорил ей ничего приятного… слишком давно. Я сдерживаюсь, чтобы не обнять ее, не зная, как она это воспримет.

Уилф хватает Кая за руку — ему не терпится провести нас по своим владениям. Мы с Эзрой плетемся сзади, продолжая вести безмолвную беседу. Тут есть комнаты для сна, а запасам еды и воды, рассчитанным на долгое пребывание, кажется, не видно конца: все полки просторной кладовой заставлены ими снизу доверху. Не бесконечные, конечно же, но все же довольно внушительные, если они были рассчитаны на то, чтобы командование пережило здесь войну или ядерный взрыв.

И электричество есть: какая-то специальная встроенная система, неизвестно, как и от чего работающая, ведь нигде в округе электричества нет.

Они точно не знают, но на базе, возможно, имеется и запас горючего. Уилф говорит, что они, бывало, заправлялись здесь, так что, возможно, он знает, где его найти.

И самое главное — это работающие компьютеры. И интернет.

10

КАЙ

Сначала — главное. Мы объясняем Эзре и Уилфу, что нам надо сделать: найти способ связаться с моей матерью в Ньюкасле.

Эзра качает головой.

— Возможно, когда-то она и проводила там свои исследования, но сомневаюсь, что она все еще там. Когда границы зон стали рушиться, правительство переместилось на запад и на юг. В Ньюкасле они бы оказались слишком далеко от запасов и электричества.

— А бункеров недостаточно, — вставляет Уилф.

Я качаю головой.

— Я об этом не подумал. И как же нам связаться с ней?

— Старым способом, — говорит Уилф и открывает поисковик. — Как ее имя?

Мы с Фрейей переглядываемся. Стоит попробовать, вреда не будет.

— Доктор Соня Танзер.

Новой информации я не жду и удивляюсь, когда появляется ссылка на исследовательский центр, учрежденный для изучения эпидемии. Мы переходим по ссылке.

Если предположить, что информация верная, то она в Уэлшпуле, в Уэльсе. Я чертыхаюсь себе под нос, пытаясь вычислить, за сколько времени туда можно добраться и сколько горючего нам понадобится.

— А мы можем связаться с ней? — спрашивает Фрейя. — По электронной почте или еще как?

— Я не могу сделать этого напрямую. Последний раз, когда я позвонил ей, группа каких-то спецназовцев нагрянула ко мне уже через двадцать минут.

— Класс! — восклицает Уилф.

— Тогда мне так не показалось. — Я вспоминаю, как один из них вдруг загорелся без всякой на то причины, и мне становится не по себе. Самопроизвольное возгорание — зрелище, мягко говоря, не из приятных, но если бы не оно, вряд ли мне удалось бы сбежать.

— Как насчет того, чтобы составить вымышленный профиль, который нельзя будет связать ни с кем из нас? — предлагает Фрейя.

— У меня с десяток онлайн-личностей, — говорит Эзра, — а у Уилфа, наверное, и того больше. Мы тоже не можем быть собой.

Мы все подробно обсуждаем и через некоторое время составляем план, который начинается с того, что я пишу маме электронное письмо, но не на ее личный почтовый ящик, а через ссылку «свяжитесь с нами» на веб-сайте центра.

Кажется немного странным, что несмотря на все происходящее, такие вещи по-прежнему работают. Вряд ли кто-то ожидает, что я свяжусь с ней таким способом. По крайней мере, я надеюсь. Отправляю письмо от имени Брайсона, человека, который заразился и, должно быть, умер вскоре после того, как я уехал из Ньюкасла. Он присутствовал там в последний раз, когда я виделся с мамой, и есть вещи, которые знаем только мы трое. Она поймет, что это я. Надеюсь.

Всячески играю словами и, наконец, сочиняю такое письмо:

Дорогая доктор Танзер!

Уверен, вы вспомните меня: я Брайсон