Частица тьмы - Тери Терри

марш. Хотя, может быть, не так стремительно, как раньше. Внутренний голос нашептывает. Шэй говорила, что настоящим носителем была Келли-которая-не-Келли. Поэтому с ее исчезновением распространение болезни замедлилось и продолжается уже традиционным путем: через контакт человека с человеком.

Но у Ангуса и Морин другая теория. Они объясняют замедление тем, что выживших отлавливают и истребляют. Не дают им распространять смерть.

Я крепко сжимаю руку Фрейи под столом.

По дороге к дому мы сочинили историю, будто бы Фрейя оказалась заперта, как в ловушке, в глубине зоны, а я отправился найти ее, и у нас обоих иммунитет. Находясь в центре эпидемии, где нет властей, она и татуировку получить не смогла. Такое объяснение лишило нас возможности возражать против всего того, что они наговорили про выживших, иначе нас бы заподозрили.

Мы возвращаемся в дом, и Фрейя повисает у меня на плече.

— Устала?

— Да. Мы пололи грядки. Сколько сорняков!

Ангус вскидывает бровь.

— Кай работник получше, чем ты. — Он кивает на меня.

— Мне не часто доводилось работать физически, — оправдывается Фрейя.

— Для человека, который не привык к тяжелому труду, ты неплохо поработала, — ворчливо замечает Морин. — Ну, в общем, папа хочет кое-что сказать.

Ангус прокашливается, наливает всем по стакану вина. По тому, как он держит бутылку, ясно, что ею дорожат.

— Скорее, кое-что спросить, — говорит он.

Мы с Фрейей обмениваемся взглядами.

— Прошу, выслушайте меня, прежде чем что-то говорить. Знаю, вам надо кое-куда съездить, кое-что сделать. Но мир здорово изменился, он уже не тот, что был прежде. Почему бы вам не остаться с нами? Я уже больше не могу справляться с работой. И мы уже надоели друг другу до чертиков. — Он бросает взгляд на дочь.

Ангус просит нас подумать и не отвечать сразу, и я поневоле начинаю размышлять над его словами. Что если в скором времени от Соединенного Королевства останутся только такие вот изолированные места? А если такая судьба постигнет весь мир? Может быть, это единственный способ выжить?

Жить здесь с Фрейей было бы не так уж плохо. Работать до изнеможения, чтобы не думать.

— Извините, но мы не можем, — говорит Фрейя несколько натянуто. — И теперь, когда мы выполнили вашу просьбу, можно нам воспользоваться интернетом?

Ангус с дочерью переглядываются, выражение лица старика виноватое.

— Ну что ж. Он работает. По крайней мере, работал, когда мы последний раз пробовали. На..

— Но что?

— Генератор. У нас почти закончилось топливо. Мы не можем тратить его на компьютер.

7

ФРЕЙЯ

— Они обманули нас! — Я в бешенстве.

— Не совсем. Ну, может, чуть-чуть.

— Ты же знаешь, что да.

Мы подпрыгиваем на ухабистой дороге в дряхлом грузовичке с пустыми канистрами в кузове. Канистры нужно наполнить горючим для фермы, прежде чем нам дадут воспользоваться компьютером. И, судя по всему, в радиусе нескольких километров от дома бензина уже не найти.

— Давай вернемся и заберем твой мотоцикл. Что если нам не удастся найти топливо?

Кай на мгновение задумывается, потом кивает. Он разворачивается на повороте, оставляет меня в грузовике, а сам идет пешком туда, где мы спрятали мотоцикл.

— Давай уедем, — говорю я, когда он возвращается. — Отправимся в Ньюкасл и попробуем найти твою маму, не пытаясь сначала связаться с ней.

Он качает головой.

— В мотоцикле у нас бензина тоже осталось мало. Далеко не уедем.

Я помогаю ему погрузить байк в кузов рядом с пустыми канистрами.

— Мы можем ехать на грузовике столько, на сколько хватит топлива, а потом продолжить путь на мотоцикле.

— А как они тогда будут искать топливо без своего грузовика?

— Им так или иначе придется привыкать обходиться без него, когда все запасы в округе закончатся. Раньше или позже — какая разница?

— Это как-то непорядочно. Он ведь старый человек, Фрейя.

— Я ему не доверяю. Что-то такое в его ауре… что-то дурное.

— Это из-за того, что они сказали про выживших?

— Нет! — говорю я, но потом, справедливости ради, добавляю: — То есть не совсем.

— Им сказали, что выжившие распространяют эпидемию, они и верят, а другого просто не знают.

— В любом случае, у них обоих иммунитет, так? Даже если бы я была носителем, какая им разница? Люди, которые здесь остались, уже не заболеют, а все остальные либо уехали, либо умерли. Дело не только в этом, ты же знаешь. Сама мысль о том, что кто-то, не такой, как они, живет и дышит рядом с ними и ходит по одной с ними земле, пугает их и ужасает. И если бы они узнали, кто я, то отнеслись бы ко мне точно так же.

— Может, если бы они узнали тебя получше, а потом ты сказала бы им правду, объяснила, как они не правы, они бы поняли.

— А может, Ангус опять схватился бы за ружье.

Каю нечего ответить, и дальше мы едем молча. Ему незачем было говорить это вслух, я и так вижу, что он думает: остаться с Ангусом и Морин на ферме не так уж плохо. Он даже мог бы согласиться, если бы не считал своим долгом продолжать поиски сестры и мамы и отомстить Алексу. А учитывая состояние окружающего мира и небогатый выбор вариантов, с этим трудно спорить. По крайней мере, на ферме есть шанс не умереть с голоду.

Но я не осталась бы ни за что на свете, учитывая, как они отнеслись бы ко мне, если бы узнали, кто я. А как долго удавалось бы мне это скрывать?

Бросаю взгляд на Кая. Порой мне кажется, что он будто создан специально для меня: тот самый, единственный, что бы это ни значило. А иногда я просто не знаю, кто он.

Я вздыхаю. Нет, не совсем так. Скорее, это он совсем меня не знает, и именно это меня и беспокоит. Кай постоянный, надежный. От него не ждешь никаких неожиданностей.

Проблема во мне: я не такая, как все. Другая.

Не вполне человек, как сказал Киркланд-Смит.

Кай толкает меня в плечо.

— Ты как?

— Прекрасно.

— Достань, пожалуйста, карту, которую нам дал Ангус. Не помню, какой следующий поворот.

Я разворачиваю карту. Красным Ангус отметил места, где они уже побывали и слили весь бензин с брошенных машин. Они обсудили, где нам лучше попытать счастья в тех пределах, добраться куда у грузовика хватит бензина, и решили, что единственное место, где мы можем что-то раздобыть, прежде чем у нас закончится горючее, это заброшенная военная база. Расстояние не слишком большое, но все же приличное, и если нам не удастся