Ткач Кошмаров. Книга 6 - Юрий Розин

Каждый импульс энергии, каждое корректирующее движение крыльев-нитей было подчинено одной простой задаче — увеличить дистанцию между мной и преследователями. Я летел, не выбирая конкретного направления, лишь бы дальше, лишь бы быстрее, по наименее предсказуемой траектории.

И снова и снова, сквозь нарастающую, костную усталость, я буравил эту тишину, посылая новые, отчаянные запросы, новые попытки пробиться сквозь пелену небытия.

— Сепа!

Так продолжалось еще семь долгих суток. Семь дней и ночей бесконечного, изматывающего бега по пустому, безразличному небу. Давление на мою ауру, выматывающее чувство погони, которое висело на мне все это время, частично ослабело.

Сенк, Элира и Шаонар больше не появлялись на горизонте резкими маневрами, не пытались отрезать путь или создать энергетические барьеры. Тот последний, веерный подрыв всех оставшихся нулевых бомб сделал свое дело — они получили серьезные повреждения, и теперь были вынуждены тратить силы на исцеление и восстановление, а не активное нападение.

Догнать меня, который был занят теперь лишь одним — бегством, не отвлекаясь на бой, кражи или другие тактические задачи, они физически не могли.

За эту неделю мы уже не раз обогнули планету по самым причудливым и извилистым маршрутам — от ледяных, безжизненных шапок полюсов до раскаленных пустынь экватора. Преследование окончательно зашло в тактический тупик.

Они не могли меня настигнуть, а я, в своем нынешнем состоянии, не мог от них скрыться, раствориться без следа.

Проблема была в том, что мои травмы, полученные от огненной змеи Зер Гана, даже близко не зажили и постоянно мучили меня. Мое энергетическое тело было похоже на потухающий уголь — темное, растрескавшееся, испещренное черными проплешинами, готовое рассыпаться в пыль от малейшего толчка.

Еще полтора месяца жизни Ананси безвозвратно испарились в этом безумном, изматывающем беге за неделю. Еще одна неделя — и преследовать Сенку станет некого.

Но затем, наконец, в этой кромешной тьме, на самом дне, вдруг возникла она — тонкая, как паутинка, дрожащая, но абсолютно неразрывная нить. Связь.

Она была слабой, едва заметной, но абсолютно четкой и стабильной. Тихий, ровный и устойчивый импульс жизни в той пустоте, где я уже почти смирился с вечным молчанием.

— Сепа, — выдохнул я, и это было уже не отчаянным воплем в пустоту, а тихим приглашением вернуться.

Я призвал ее. Процесс занял не привычное мгновение, как раньше, а несколько долгих, напряженных секунд. Пространство передо мной затрепетало, зазвенело на высокой, почти неслышной ноте, и из сияющей, мерцающей дымки медленно возникла она.

Это была уже не та колоссальная, километровая громада. Передо мной теперь извивалась в воздухе тридцатиметровая сколопендра.

Ее тело стало невероятно тонким и изящным, не толще моей руки, каждый сегмент был выточен с ювелирной, почти неестественной точностью, напоминая звенья фантастической цепи.

Жвалы, напротив, казались массивнее, острее и солиднее на фоне хрупкого на вид туловища. И самое неожиданное — ее цвет. Вместо ослепительно-белого, режущего глаза сияния, она источала холодный, глубокий синеватый свет, словно была вырезана из единого куска древнего полярного льда, подсвеченного изнутри далеким голубым гигантом.

Но все внешние изменения были ничем по сравнению с тем, что я ощущал через восстановленную связь. Плотность энергии в этом тридцатиметровом теле была поистине запредельной, не поддающейся логическому осмыслению.

Она на порядок превосходила даже ту чудовищную концентрацию, что была заключена в нулевых бомбах. Это была не просто чистая мощь — это была квинтэссенция силы, спрессованная, упорядоченная и сконцентрированная до немыслимого, алмазного состояния.

Единый, монолитный Ледник, бывший когда-то ее сердцем, бесследно исчез. Вместо него в каждом отдельном сегменте ее длинного, гибкого тела пылал свой собственный, небольшой, но невероятно стабильный и мощный очаг Потока.

Сотни самостоятельных, идеально сбалансированных источников, работающих в абсолютной, синергетической гармонии. Раскол Земли. Причем не начальная, а средняя стадия.

Но общий совокупный объем энергии, который теперь заключало в себе это компактное, синеватое тело, в несколько раз превышал стандартные, базовые лимиты для Сияющей Колыбели — первого уровня сферы Проявления Жизни.

Она прошла через ад всепожирающего пламени змеи Зер Гана и ассимилировав ее чужеродную мощь, не просто выжила — она переродилась, совершив немыслимый, головокружительный качественный скачок, который я даже не рассчитывал увидеть.

Причем эта эволюция оказалась полезной не только ей.

Как только я призвал Сепу и ее синеватая, тридцатиметровая форма окончательно стабилизировалась в воздухе, во мне что-то щелкнуло, как будто замок сдвинулся с места.

Я почувствовал, как из самой глубины нашей обновленной, уплотненной связи хлынула ответная энергия. Чистый, отфильтрованный и невероятно сконцентрированный Поток. Мой собственный запас энергии, истощенный до критического дна, начал медленно, но неуклонно возрастать.

Ощущение было, будто в высохшее, растрескавшееся русло реки вернулась живительная влага. Она не заполняла его до краев мгновенно, но касалась самых обожженных, самых поврежденных участков, орошая их.

Я физически чувствовал, как глубокие трещины и ожоги на моем энергетическом теле, те, что угрожали в любой момент полным распадом, начали медленно стягиваться и исцеляться.

Не полностью — слишком уж серьезными и фундаментальными были повреждения. Глубокие шрамы, оставленные атаками Сенка, отголосками внутренних взрывов и пламенем Зер Гана, никуда не делись.

Но их края перестали быть рваными и нестабильными, прекратили расширяться. Непосредственная угроза немедленного уничтожения отступила, перестала давить на сознание. Я больше не висел на волоске над бездной.

Более того, сам объем энергии, доступный мне, как и тот, что я мог теперь пропускать через себя в единицу времени, увеличился. Я мысленно, почти рефлекторно, сгенерировал простейшее Буйство щита — и оно сложилось быстрее, четче, с ощутимо меньшими ментальными затратами, чем даже до начала этой безумной гонки.

Этот прирост был не случайным подарком судьбы. Он исходил непосредственно от Сепы. Ее новая, сверхплотная внутренняя структура, ее сотни миниатюрных, но мощных Ледников, работающих как единый, слаженный организм, стабилизировали и многократно усилили нашу общую основу, что непосредственно сказалось на Аватаре Нова.

И это, наконец, давало мне то, чего мне так отчаянно не хватало все эти долгие дни — реальный, осязаемый шанс оторваться. Я мог лететь быстрее, тратя значительно меньше собственных сил, моя выносливость возросла на порядок благодаря этой постоянной подпитке.

Но сбегать окончательно, растворяться в горизонте, я не собирался.

Вместо этого я продолжил лететь с той же скоростью, что и последние дни, искусственно создавая и поддерживая видимость полного истощения. Моя форма все так же мерцала неровным светом, контуры намеренно плыли — теперь уже по моей воле, тщательно имитируя прежнюю нестабильность.

Я