Князь Целитель 4 - Сергей Измайлов

— Тогда идём сразу в лабораторию, — он подхватил пакет с мозгом и мы быстрым шагом направились в сторону царства алхимии, которое сейчас на некоторое время станет королевством гистологии.

Дверь в лабораторию Герасимов открыл резко и без стука. Сидевшие перед работающей установкой Евгения и Константин подпрыгнули от неожиданности, но благо ничего у них из рук не выпало, а то вышло бы неудобно.

— А чего это вы так дёргаетесь? — ехидно поинтересовался Анатолий Фёдорович. — Опять веселящее зелье варите?

— Что вы такое говорите, Анатолий Фёдорович⁈ — возмутилась Евгения, слегка покраснев. Потом увидела меня и едва заметно улыбнулась. — Таким безобразием я здесь не занимаюсь.

— Дома варишь? — хмыкнул заведующий, как всегда, выдавая шутки, пребывая на своей волне. Мы все к этому настолько привыкли, что даже не обращали внимания. — Да ладно, расслабься, уж и пошутить нельзя. Так, Костя, ты на выход, здесь взрослые будут работать.

Константин тут же вскочил со стула и пошёл в сторону двери, поздоровавшись со мной по пути. Герасимов осторожно выложил мозг Кровожадного танка на стальной лоток.

— Итак, приступим, — потирая руки, сказал мой наставник и потянулся к мозгу, но тут же спохватился и достал из стола перчатки.

Глава 17

— Ваня, а тебя в этих мозгах ничего не напрягает? — спросил Герасимов, медленно покрутив перед собой лоток.

— Догадываюсь, что тут что-то не так, — ответил я. — Но мне не с чем сравнивать, мозг других Танков я не видел, а сравнивать с мозгом Леших или ещё кого-то — не совсем то. Сами понимаете.

— Хорошо, а если так, — заведующий достал с полки шкафа папку, которую я никогда не трогал, покопался в ней и нашёл нужное фото. — Посмотри сюда и на то, что ты видишь на лотке.

— Мне кажется, извилин немного прибавилось, — сказал я, сравнивая добытый мной мозг со снимком.

— Всё верно, — кивнул Герасимов. — И борозды стали глубже, но на фото этого не видно, по памяти говорю. Этот мегакабан явно умнее своих сородичей, которых я исследовал раньше. По крайней мере, потенциал у этого куда выше.

— Ну не такой уж он и умный, — усмехнулся я. — Всё равно вышел на нас, а не стал скрываться, хоть и вёл себя поначалу осторожнее обычного.

— Об этом я и говорю, — махнул рукой Анатолий Фёдорович. — А ты чего ждал, что кабан будет тебе интегральные уравнения решать или философов древности цитировать?

Евгения прыснула от смеха, но тут же зажала себе рот рукой. Я тоже улыбнулся, представив себе, как этот гигант выводит на песке сложные формулы копытом, а потом им же почёсывает себя за ухом.

— Смейтесь, смейтесь, — тоже улыбаясь, сказал заведующий, а потом с совершенно серьёзным лицом добавил: — Если так дело и дальше пойдёт, то потом всем станет не смешно. Дело — дрянь. Надо собрать больше доказательств вмешательства человека в Аномалию, потом попробую всё это аргументированно изложить… своему высшему начальству.

Перед тем как сказать последние слова, он бросил короткий взгляд в сторону Евгении. Понятно, чью фамилию он собирался назвать, но в итоге не стал. Интересная у них тут игра. Похоже, он о ней знает неизмеримо больше, чем она о нём, но в то же время он ей доверяет. Но не во всём.

Герасимов принялся нарезать мозг на кусочки и по одному кусочку из каждого отдела передавал нам с Евгенией, а мы уже занимались приготовлением микроскопического препарата. Когда всё было готово, перешли к осмотру и сравнивали с фотографиями, сделанными Герасимовым ранее. Отличия были везде. Где-то больше, а где-то меньше.

— Вы кору лобной доли видели? — заведующий оторвался от микроскопа и смотрел на нас расширенными глазами.

— Ещё нет, — покачал я головой. — А что там?

— Цитоархитектоника коры ближе к человеческой, чем к поросячьей! — довольно громко заявил Герасимов. — Это же уму непостижимо! Что за магию они там использовали, чтобы такое получить? Так ещё немного и гигантские кабаны-мутанты займутся высшей математикой вплотную! Вы посмотрите на размеры пирамидальных нейронов! Да и сама структура коры более развита, чем у приматов. Они хотят получить разумных монстров? Это надо срочно останавливать, я немедленно доложу своему научному руководству, подробности позже добавим. Так, с мозгом всё, погнали дальше, что там у тебя ещё есть?

Дальше пошли по органам и системам. Структурные взаимосвязанные изменения были везде, это явно не было просто мутацией, такого количества отличий, причём планомерных, произвольной мутацией объяснить невозможно, только управляемой. Герасимов смотрел препарат за препаратом и чем дальше, тем больше становился чернее тучи.

— Ой, чуть не забыл! — воскликнул я и вытащил из кармана рюкзака Призрачную белку, которая до сих пор была практически невидимой. — Вот ещё что.

— Призрачная белка, и чего? — спросил Герасимов и поднял взгляд на меня.

— Они не бывают совсем невидимыми, — сказал я. — Их обычно плохо видно, их фигура словно расплывается и неприятно смотреть в их сторону, а эта была совсем невидимой.

— Думаешь, что они уже и до мелких грызунов добрались? — с сомнением спросил Анатолий Фёдорович, взяв белку в руки. — Ну да, у этой маскировка более совершенная. Значит, разбираем на запчасти и смотрим. Только есть одна заковыка — мне её не с чем сравнивать, раньше я белок не смотрел. Ну и ладно, разбирайте эту, а в следующий раз обычную приноси.

— Хорошо, — кивнул я и начал заниматься белкой.

У меня мелькнула мысль Стасу позвонить, чтобы он белку принёс, но тогда могут возникнуть вопросы, откуда она, зачем мы их храним в холодильнике в ошкуренном виде и так далее, а мне этого не надо. Да и вообще, именно белка — не к спеху. В прямом и переносном смысле — мелочь.

Пока мы разобрали все препараты, сфотографировали, законсервировали, разложили по местам, солнце уже уверенно клонилось к закату.

— Ого! — воскликнул Герасимов, взглянув на часы. — Да, ребята, подзадержал я вас. Ну ничего, для науки чего только не сделаешь, так ведь?

Мы с Евгенией дружно устало кивнули. У меня уже, если честно, голова шла кругом. Как сказал однажды Матвей: «Чайник засвистел». С утра поход в Аномалию, потом все эти потрошения и гистологические исследования со сравниванием препаратов и протоколированием отличий. Уже не хотелось ничего, только есть и спать. Я начал собираться на выход.

— Ваня, на улице темнеет уже, девушку надо домой проводить, — заговорщицким тоном сказал Герасимов, но так чтобы и она слышала.

— Естественно, Анатолий Фёдорович, о чём разговор⁈ — сказал я, стараясь выдавить из себя улыбку. — Это же само собой.

Я постарался сделать вид, что сам хотел предложить,