Фарфор Ее Величества - Максим Андреевич Далин

Вэгс с надеждой посмотрел на меня.

— Это так, — сказал я. — Но вся эта история должна послужить вам уроком: не стоит брать чужие вещи, не стоит пользоваться чужими вещами, сейчас — в особенности. На них может оказаться смертельная порча. Донесите эту простую идею до всех ваших домочадцев — и недурно бы побеседовать и с окружением мессира маршала. Лучше не брать трофеев на этой войне.

— Вы совершенно правы, мессир Клай! — с настоящим энтузиазмом согласился Вэгс. Ему сильно полегчало. — Я непременно поговорю со всеми. Это очень верно и точно!

— Хорошо, — сказал я. — Надеюсь, вы не забудете. Доброй ночи. Честь имею.

Прощаясь, Вэгс протянул мне руку. И пожал мою — бронзу и каучук, вместе с костями, без офицерской перчатки, храбро. Где бы это записать? Может, в блокноте Тэшлина?

Мы вышли из спальни Вэгса. В гостиной нас ждали тот самый пожилой лакей, невестка Вэгса и суровая седовласая дама — наверное, жена. Уставились на меня в точности как смотрят на медика, который только что закончил сложную операцию.

— Всё в порядке, — сказал я. — К утру от болезни мессира Вэгса и следа не останется, — и обратился к невестке: — простите, не знаю вашего имени, леди…

— Киора, — назвалась она и даже чуть присела.

— Леди Киора, — сказал я, — у мессира на столике лежит блокнот с обложкой, надрезанной крест-накрест. Этот блокнот вам надлежит завтра отдать леди Люнгере из дома Незабудок и извиниться за то, что вещь была испорчена по вине мессира Вэгса. Необходимо это сделать, чтобы избежать возвращения порчи.

— Конечно! — воскликнула Киора. — Я непременно это сделаю.

Жена Вэгса успела меня рассмотреть — и решила не лезть с благодарностями. Я оценил, потому простился коротко и сухо.

Уже наступили сумерки. Я не сомневался, что именно сейчас мне хорошо бы сидеть неподалёку от большого зеркала и ждать, когда оттуда ко мне обратятся. А вместо этого я…

Лютой какой-то ерундой я занимаюсь, вот что.

Уже Бог весть что вообразил. Покушение. А на поверку…

— Мессир Клай, а вы так умеете? — спросил Рэдерик.

Особо ласково, тем тоном, каким дети просят купить им сахарную рыбку или печенек-ракушек.

— Что именно, мессир? — спросил я. — Уточните.

— Ну… вот так, как мессир Тэшлин, проклинать воров? Так здорово! — он впрямь был в полном восторге. — Совсем не обязательно их убивать, — пояснил Рэдерик, встретив мой взгляд. — Но вот так, как с мессиром Вэгсом, просто замечательно получается. Я бы и сам хотел научиться.

— Нет, — сказал я. — Я так не умею.

И тут меня осенила ужасная идея.

— Индар, — спросил я, — а Тэшлин накладывал это проклятие на все свои вещи? Представляешь, если особняк дома Незабудок разграбили… ой… слушай, а ведь, наверное, так резвился не только Тэшлин? Ты представляешь, что сейчас творится в городе…

— А что, собственно, там творится? — усмехнулся Индар. — Наверное, не все вещи… нет смысла… вряд ли он воображал тот кошмар, в который всё грякнется. Я думаю, он имел в виду лишь те вещи, которые выносил из дома. Слуги у них, насколько я понимаю, были нормальные, проверенные. Боюсь, что скорее погибли вместе с господами, чем присоединились к грабителям. А грабителям сейчас несладко. Но почему тебя это тревожит?

— И то, — заметил Барн. — Вы, ваш-бродь, барыне сказали, чтоб блокнотик отдала, а его светлость-то вам его и не отдал. Нет чтоб сказать: отнеси, мол, вдове вещицу, сделай милость…

— Вообще, мессиры, — весело сказал Индар, — я думаю, все эти развлечения наших коллег ещё аукнутся. Интересно: грабили ли мой особняк?

— А что, ты проклинал воров? — спросил я.

— Спиртное, — ухмыльнулся Индар. — Пустяшное проклятие, всего-то понос на неделю.

— А после этого выживают? — с сомнением спросил Барн. — За неделю-то небось изойдёшь на это самое… — и притормозил, заметив, что Рэдерик на него вопросительно смотрит.

— Что с ними дальше происходит — не моя забота, — сказал Индар. — Смотришь на меня так, будто я им в глотку вливаю это вино. А оно у меня в погребе, на минуточку. Залез — пеняй на себя. Я понимаю, Клай: нам пока нужен этот вороватый идиот Вэгс. Именно поэтому и подсказал тебе про порчу. Но сам бы при таком раскладе снимать не стал. Это не нищий, который спёр булку с лотка. Сейчас — и вовсе третий человек в стране. И всё равно прикарманил грошовый блокнот, не побрезговал.

— Просто не подумал, — сказал я. — Надо было писать — взял ближайшую подходящую бумажку.

— Поглядим, — хмыкнул Индар. — Поживём — увидим.

Мы подходили к его — или теперь нашим — апартаментам. И я ускорял шаги. Под конец почти бежал.

— Мы куда-то опаздываем, мессир Клай? — спросил Рэдерик.

— К зеркалу, — сказал я на бегу.

Не то чтоб я надеялся увидеть Карлу. Но я очень хотел её увидеть. И я чувствовал, что меня или зовут, или вот-вот позовут. Маленькое зеркало молчало. Они там ждали, что я, наконец, появлюсь у большого.

Я влетел в рабочий кабинет Индара, когда его зеркало с ободранной рамой уже светилось, освещая весь кабинет, — не слабее, чем электрическая лампа, только свет колыхался зелёными волнами.

Я на ходу зубами выдернул пробку из пузырька с «зеркальным сиропом», плеснул на пальцы, сунул пробку с пузырьком Барну и черкнул «приём».

И столкнулся ладонями с Карлой. Мне даже показалось, что я ощущаю тепло её рук за ледяной поверхностью рабочего зеркала. Карла хмурилась, и я гаркнул:

— Виноват! — раньше, чем она успела что-то сказать. — Снимал с Вэгса порчу, насланную за мелкое воровство! Больше не повторится!

Карла хихикнула и тут же сделала суровый вид:

— Я же беспокоилась, баранище!

— Виноват! Так точно! — гнал я и прижимал ладони к стеклу. — Докладываю: все живы, все здоровы, есть новости! Необходимо сообщить государыне: у нас тут принц-бастард, мессир Рэдерик. Леди Карла — мессир Рэдерик из дома Золотого Сокола! Мессир Рэдерик — леди Карла из дома Полуночного Костра!

Рэдерик подошёл к зеркалу как зачарованный, с широко открытыми горящими глазами, и отдал поклон.

— Очень рад видеть, леди, — сказал он. — А можно посмотреть собачку?

Карла усмехнулась, опустила увечную руку, свистнула Тяпку — и Тяпка немедленно заглянула в зеркало, поставив на раму передние лапы. Увидела меня — и завиляла всем телом, заодно с хвостом.

— Ух ты! — выдохнул Рэдерик совершенно по-детски. — Жалко, нельзя погладить! Хорошая собачка!

— Нашу собачку знают не хуже, чем нас, — сказала Карла, улыбаясь. — Вы бы понравились Тяпке, Рэдерик. Клай, спасибо. Мы уже знаем, мы разговаривали с мессиром Эглиром, а ему передал маршал. Ты, между прочим, с ним поближе познакомься, а то из