Фантастика 2025-168 - Сергей Леонидович Орлов

— Щедро, — кивнул я.

— Она все же была женой князя. И наши разногласия не повод оставлять ее без содержания. В конце концов, я не чудовище, которым она меня считала. Мы могли бы с ней поладить. Слуги отзываются о ней с теплом.

— Вы уже переехали в особняк Шуйских?

Иванов замялся и неожиданно признался:

— Не могу себя заставить остаться там насовсем. Тот дом просто огромен. И все в нем какое-то чужое. Вы наверняка выросли в таком, Павел Филипович. А мне довелось жить в небольшом домике в тесном переулке с окнами, выходящими на табачную лавку. И быть может, снаружи особняк казался жалким, но был уютным и теплым. Когда матери не стало, я переехал в квартиру. Я уверял себя, что мне просто не хотелось беспокоиться о ветхой крыше и проседающих балках. Но на самом деле оставаться там в одиночестве было невыносимо.

— Вам пора принять наследие своего отца. И семейный особняк тоже. Слуги будут вам рады, поверьте.

— И почему вы в этом уверены?

— Потому что они тоже осиротели. Представляете как им страшно остаться без хозяина и не знать, что будет с ними дальше. А вдруг наследник решил выгнать всех взашей? Или надумает устроить в гостиной протитутошную?

Парень подавился и посмотрел на меня как на сумасшедшего.

— Но в любом случае, вам придется подумать об этом после того, как императорская охота завершится. Ведь может статься, что мы проиграем и вам придется отдать свое имущество Мининым.

— Вы верите, что меня это не пугает? — признался парень и криво улыбнулся. — Я не пропаду даже без всего того добра, что внезапно свалилось мне на голову.

— Это еще одно доказательство тому, что ваш отец знал, кого вписать в завещание.

— Хороший вы человек, Павел Филиппович. Как вас угораздило-то? — хмыкнул парень и вынул из кармана передник. — Но имейте в виду, если вы кому-то расскажете о том, что видели меня в этом…

— Мы не можем рассказывать о происходящем тут никому, — напомнил я.

— И только это вас останавливает? — развеселился Дмитрий. — Я не хотел бы, чтобы о моей службе тут узнал… кто-то.

Я понял, что он имел в виду вовсе не своих подчиненных. Речь шла о Беловой. Я понимал, что это не мое дело, и потому сказал:

— Никто не узнает.

— Хорошо, — мой собеседник опустил голову, словно отгораживаясь от возможного продолжения этого разговора. — Спасибо, что помогли мне. И что поддерживаете сейчас, мастер Чехов. Мы неправильно начали наше знакомство и славно, что нам удалось это исправить.

— Спасибо, что решили выступить за мою семью, — ответил я. — Признаюсь, для меня это было неожиданностью. Я не знал, что вас призвали свидетелем.

— Я должен признаться, что для меня это шанс заявить о себе. Ведь ни для кого не секрет, что я всего лишь бастард. Мне никто не даст возможность достичь высот моего отца. Я не получу такую же должность, какая была у него. У меня нет семьи, и никто не встал бы плечом к плечу со мной, начнись подобная заварушка с моим участием.

Я вынужден был согласиться:

— Все так.

— А с участием в дуэли самих Чеховых и Мининых у меня появилась возможность показать себя, — продолжил Иванов. — Мне надо дать понять окружающим, что я чего-то стою. И если они решат бросить вызов Шуйскому, то им придется подумать о том, что за молодого князя могут вступиться те, кого он поддержал ранее.

Я довольно усмехнулся:

— Вы опасный человек.

— Мне надо выжить, Павел Филиппович, — признался парень. — Я планирую остаться на своем месте, которое мне досталось. И мне нужны надежные друзья.

— Они у вас есть, — я протянул ладонь следователю, и он ответил крепким рукопожатием.

Допросы и откровения

Шуйский вернулся в хозяйственное крыло, пообещав прийти после обеда на тренировку.

Я же хотел было направиться в особняк. Но в этот момент в кармане зазвонил телефон. Я вынул аппарат, взглянул на экран, на котором высвечивался домашний номер. Нажал на кнопку приема звонка:

— У аппарата.

— Я проверила приюты, которые ты назвал, — послышался из динамика голос Виноградовой.

— И? — уточнил я.

— Бастарды Мининых и правда там числились, — ответила призрак.

— Вот как, — протянул я. — Признаться, не ожидал.

— И до сих пор там обитают в виде призраков, — продолжила Виноградова. — Ни один из них не дожил до выпуска. Но по документам все парни выпустились.

— Такое часто случается, — ответил я.

Подобное и правда происходило часто. Нередко настоятельницы приютов скрывают факт смерти воспитанника, и продолжают получать выделяемые Синодом деньги, присваивая их себе. Эта схема работала еще со времен Смуты. Правда, в последние годы за приюты взялась охранка. И такие случаи происходили все реже. Но все еще «мертвые души» встречались.

— Значит, настоящих Мининых подменили, — продолжил я. — Кто забирал документы из приюта?

— Руслан Нилович Минин, — ответила Виноградова. — Две недели назад.

— Спасибо, Любовь Фёдоровна, — поблагодарил я.

— А у этих твоих бастардов есть какие-то… особые приметы? — полюбопытствовала Виноградова, когда я уже хотел было завершить вызов.

— Да… Глаза багровым светиться начинают, когда они в ярость впадают, — начал перечислять я. — А, у одного еще восьмерка перевернутая на плече выжжена была.

В динамике повисло напряженное молчание. Призрачная дама сопела в трубку, словно забыла, что не нуждается в воздухе.

— Восьмерка, говоришь? — протянула после долгой паузы Виноградова. — Если это то, о чем я думаю, все плохо, мальчик. Очень плохо.

— Почему? — тут же поинтересовался я.

— Павел Филиппович, — послышался за спиной знакомый голос, и я обернулся.

Александр Морозов стоял в нескольких шагах от меня. И заметив, что я обратил на него внимание, он улыбнулся и направился в мою сторону.

— Спасибо, Любовь Фёдоровна. Я вам перезвоню, — быстро попрощался я, завершил вызов и убрал телефон в карман.

Глава кустодиев подошел ко мне:

— Павел Филиппович, у меня есть к вам пара вопросов. Найдется время для короткой беседы? — начал он.

Я кивнул:

— Конечно. Правда, великий мастер пригласил всех на обед…

— И пожалуй, опаздывать не стоит, — заметил