Законник Российской Империи. Том 4 - Оливер Ло

Я вытащил одну из книг и открыл ее. Страницы были заполнены восхвалениями нынешнего правителя и его предшественников. Ни слова критики, ни намека на альтернативные точки зрения.

— И люди верят в это? — спросил я, возвращая книгу на место.

— У них нет выбора, — грустно ответила Карина. — Когда ты слышишь одну и ту же версию событий снова и снова, когда любое несогласие карается… В конце концов, проще поверить.

Мы покинули библиотеку, и я чувствовал, как внутри меня растет тревога. Если власть настолько боится правды, что готова уничтожать книги, то насколько далеко она может зайти в контроле над людьми?

Карина повела меня дальше, и вскоре мы оказались в районе, который резко контрастировал с тем, что я видел раньше. Грязные улицы, обветшалые дома, разбитые окна… Воздух здесь был наполнен запахом гнили и отчаяния.

— Когда-то это был процветающий район, — сказала Карина, указывая на заброшенные магазины и пустые площади.

Мы шли по улицам, и я видел лица людей — измученные, потерянные.

— Что здесь произошло? — спросил я, чувствуя, как внутри меня растет гнев.

— Их согнали сюда, — ответила Карина. — Всех, кто не вписывался в новый «идеальный» образ общества. Ремесленников, мелких торговцев, интеллигенцию. Им дали выбор: либо работать на промышленных предприятиях в тяжелейших условиях, либо умереть с голода.

Я заметил группу мужчин, возвращавшихся с работы. Их лица были серыми от усталости, одежда покрыта слоем грязи и сажи.

— Здесь нет бунтарей, — продолжила Карина. — Потому что их просто ломают, прежде чем они успевают поднять голову. Изматывают работой, лишают надежды, отнимают будущее у их детей.

Мы прошли мимо полуразрушенного здания, которое когда-то, судя по всему, было школой. Сейчас оно пустовало, а на стенах виднелись следы пожара.

— Образование здесь теперь роскошь, — пояснила Карина, заметив мой взгляд. — Зачем учить тех, кому предназначено быть лишь рабочей силой?

Мы двинулись дальше, и постепенно пейзаж начал меняться. Грязные улочки уступили место широким проспектам, обветшалые дома сменились роскошными особняками.

— А это районы польской знати, — сказала Карина. — Те, кто поддерживает режим, живут здесь. Как тебе контраст?

Мы остановились на небольшой площади, откуда открывался вид на большую часть города. Карина обвела рукой панораму:

— И это в столице, где контроль жестче всего. В провинциях дела обстоят еще хуже. Там люди просто исчезают, целые деревни могут быть стерты с лица земли за одно неосторожное слово.

Я смотрел на город, пытаясь осмыслить все увиденное. Контраст между роскошью и нищетой, между показной стабильностью и скрытым напряжением был ошеломляющим.

— Это одна сторона медали, а как же все то, что делают радикалы?

— Радикалы не трогают обычных людей. Они не устраивают показательных казней, не убивают за идею. Они хотят вернуть стране ее прежнее лицо. А те взрывы и теракты, о которых ты слышал… — она сделала паузу. — Подумай сам, кому выгодно создавать образ жестоких бунтовщиков?

Я молчал, обдумывая ее слова. Все, что я видел и слышал за эти несколько часов, полностью противоречило той информации, которую мне дали перед миссией. Теперь девушка подтвердила все свои слова, сказанные в баре той ночью.

Солнце уже клонилось к закату, когда Карина сказала:

— Есть еще кое-что, что ты должен увидеть. Точнее, кое-кто, с кем ты должен встретиться.

Мы направились к окраине города. По мере удаления от центра, дома становились все реже, а деревья — гуще. Наконец мы оказались перед старым поместьем, почти скрытым за высокими деревьями.

У входа нас встретил Александр Казимирович. Его взгляд был строг, но в голосе я услышал нотки уважения:

— Господин Темников, рад, что вы все же пришли. Прошу вас соблюдать этикет. Сегодня вы встретитесь с истинной наследницей престола. Катариной Лещинской.

Я сделал глубокий вдох, понимая, что эта встреча может стать поворотным моментом в моей миссии. Все, что я видел и слышал сегодня, все, что узнал за время пребывания в Варшаве, — все это вело к этому моменту.

— Я готов, — сказал я, делая шаг вперед.

Двери поместья открылись, и я вошел внутрь.

Глава 19

Я шагнул за порог старого поместья, следуя за Александром Казимировичем. Воздух внутри был пропитан ароматом времени — смесью пыли, старого дерева и едва уловимого запаха увядших цветов. Каждый мой шаг отдавался глухим эхом в пустынных коридорах, напоминая о былом величии этого места.

Интерьер поражал контрастом между роскошью прошлого и запустением настоящего. Массивные люстры, некогда сверкавшие хрусталем, теперь были затянуты паутиной. Портреты на стенах смотрели на нас пустыми глазами, словно призраки ушедшей эпохи. Ковры, когда-то яркие и пушистые, теперь выцвели и истончились под грузом лет.

Свет свечей, мерцающий в старинных канделябрах, создавал причудливую игру теней, придавая всему вокруг ореол таинственности. Я не мог не отметить отсутствия электрического освещения — то ли из соображений конспирации, то ли из-за нехватки средств на его поддержание.

— Впечатляющее место, — заметил я, проводя пальцем по покрытому пылью комоду. — Хотя, кажется, вашей горничной стоит поработать усерднее или же заменить слуг.

— Мы здесь не для того, чтобы обсуждать состояние мебели, господин Темников, — Александр Казимирович бросил на меня острый взгляд.

— Разумеется, — кивнул я. — Но согласитесь, первое впечатление имеет значение. Особенно, когда речь идет о претендентах на трон.

Мы продолжили путь по коридору, и я не мог отделаться от ощущения, что за нами наблюдают. Возможно, это были глаза с портретов, а может, скрытые наблюдатели — в любом случае я был начеку и прекрасно понимал, что в случае чего мне будут активно мешать выбраться из этого места.

Наконец, мы достигли просторной гостиной. Комната была освещена мягким светом свечей, отбрасывающих танцующие тени на стены. У окна, спиной к нам, стояла высокая женская фигура.

Когда она обернулась, я на мгновение забыл, как дышать. Катарина Лещинская была девушкой поистине королевской внешности — высокая, стройная, с длинными светлыми волосами, струящимися по плечам, словно жидкое золото. Ее глаза, ярко-голубые, словно летнее небо, смотрели на меня с интересом и легкой настороженностью.

В ее чертах было что-то неуловимо знакомое — теперь я понимал, почему Карина показалась мне такой необычной. Сходство было очевидным, хотя Катарина выглядела старше и… царственнее, что ли? В каждом ее движении чувствовалась врожденная грация и уверенность