Сделай что сможешь. Развивая успех - Андрей Васильевич Лео

— Знаешь, Алекс, а я и сам не знаю.

— Зашибись! Это что для тебя, очередное приключение-развлечение?

— Ты не поверишь, но, с одной стороны, я не хочу ничего менять в своей жизни, а с другой… мне чего-то не хватает. — Он посмотрел на меня более внимательно. — Вот ты и путиловский завод были для меня как свежий ветер, промчавшийся по моей судьбе, так, может, и Фредерика станет своего рода вихрем, который снесёт напрочь пустую обыденность и добавит смысла в мою жизнь?

Да-а, парень, совсем тебя бытовуха зажала, и не факт, что Фредерика спасёт. Как мне помнится, она тебе и невестой-то не станет. Что да как там у вас будет, мне уже и не вспомнить, но точно знаю: любовных отношений у вас не сложится.

— Ну что ж, не мне, конечно, давать тебе советы, но постарайся и с принцессами не скромничать, веди себя так, как и с другими дамами, и… тогда у вас, возможно, всё образуется.

— Это будет трудно, но я постараюсь, — ответил он с усмешкой.

Уже прощаясь с баронессой, я получил от неё ещё одно приглашение.

— Александр, вашими предсказаниями о грядущих потрясениях в Европе заинтересовался один из моих знакомых. Не могли бы вы встретиться с ним послезавтра у меня и рассказать всё то, что рассказывали мне?

Оба-на! Похоже, французская разведка зашевелилась.

— Ваш знакомый, наверно, стройный брюнет с военной выправкой и лихо закрученными усами?

Киса слегка вздрогнула и на мгновение замерла. Неужели я в точку попал? Та-ак, примем к сведению, но не надо баронессу излишне нервировать, тем более я и сам хотел поведать французам об их шапкозакидательских настроениях в отношении войны с пруссаками.

— Впрочем, это не важно. Когда к вам подъехать?

— Приезжайте к обеду, — немного растянуто проговорила киса.

— Хорошо. И пусть ваш знакомый захватит карту приграничных областей между Францией и германскими государствами. Я ему подробно расскажу о том, как вижу начало боевых действий.

Баронесса какое-то время задумчиво разглядывала меня, а потом ответила:

— Я передам вашу просьбу.

На этом мы и расстались, но я успел заметить, как неприязненно при нашей беседе с кисой разглядывала меня парочка её почитателей. Стояли, злобно сверкая глазами, и переговаривались между собой вполголоса. Причём не молодёжь, а господа постарше — обоим под сорок. Ха, неужели я обзавожусь первыми в Петербурге недоброжелателями? Хм… а может, и врагами. Только это меня не пугает, я уже решил, что за баронессу стоит побороться.

** * ** *

— Вам не кажется, что этот молокосос начинает всё больше притягивать к себе внимание дам?

— Вы имеете в виду внимание одной определённой дамы?

— Да-а, пожалуй.

— Полагаю, тут вы правы. Нужно приглядеться к мальчишке, слишком он шустрый. Как мне известно, в столице всего три месяца, а уже вхож во многие приличные салоны. И заметьте: никакого знатного рода за ним не стоит.

— Вероятно, здесь сказываются его приятельские отношения с великим князем Николаем Константиновичем.

— Тогда каким образом он попал на обед к цесаревичу Александру Александровичу, ведь у них с Николаем Константиновичем отношения напряжённые? Ну, право, не из-за одних же песен.

— Да, странная ситуация. Что ж, значит, приглядимся к мальчишке внимательнее.

* ** * **

Утро встретило меня очередной поездкой по местам предстоящей славы — это я так стройплощадки наших заводов и фабрик обзываю. А что, целая вереница разнообразных производств вдоль Финского залива выстроилась. Всё рядом, можно быстро осмотреть: новые корпуса спичечной фабрики, за ними — коксохимические батареи и корпуса химзавода, далее — мартен и домна на путиловском.

Блин, вот домна меня последнее время конкретно из себя выводит. В Красноярске я думал для её постройки железобетон использовать (по опыту прошлого-будущего). Ага, хрен там! Посчитал, сколько цемент стоит и сколько его потребуется, в итоге долго ругался матом. Почти весь цемент сейчас завозится из-за границы, ну и цена на него, соответственно, будьте-нате. Не-е, пока своё цементное производство в России не создам, о любых проектах с использованием железобетона придётся забыть. Так что домна у нас будет в железном корпусе26; насколько помню, их в России ещё и в начале двадцатого века продолжат строить, как и в Европе.

Но и железному корпусу домны удалось меня взбесить: его пришлось заказывать на заводе Полетики. Чёрт возьми, Обуховский завод, совладельцем которого Путилов является, нам в этом отказал. А ведь там стараниями Николая Ивановича и шикарный кузнечный молот стоит, в Англии закупленный, и прокатные станы для брони имеются. Но нет, министерские ребята, привлечённые к заводскому управлению, занимаются своими делами, и на нужды каких-то там совладельцев завода они чихать хотели.

Вот такое отношение к своим, казалось бы, партнёрам. Говорят просто: это заводу невыгодно. Хотя все знают, что больше половины заказов Обуховского завода гражданские, но нет, «перестройка производства может быть слишком затратной». Ох, найду того гада, кто нам такой ответ прислал, — прибью на фиг. При этом у Полетики на заводе всё нормально, он только радуется новому заказу и не страшится никаких производственных перестроек. Да-а, долбаные чиновники во все времена хорошо видят только свою выгоду, а государственную порой не замечают.

Походил я и по своему, можно сказать, уже родному механическому цеху (а фигли — сил сюда немерено вложено). На маленькие паровики, до двадцати лошадиных сил, спрос образовался неожиданно большой, и мы поставили их сборку на поток, а помогло нам здесь то, что в прошлом году правительство ввело пошлину на ввоз паровых машин из-за границы — тридцать копеек с пуда, деньги для покупателей немалые. Правда, по мне, так хиловата помощь, могли бы и посущественнее пошлину ввести, но что есть, то есть, и за сделанное правительству спасибо. Количество заказов растёт, и у меня начинают возникать сомнения, дойдём ли мы к лету до паровозов.

Посмотрел я и на сборку новых револьверов для Морского министерства. Блин, как ни удешевлял конструкцию, а всё равно они пока дороже получаются, чем у других производителей, — двадцать четыре рубля за единицу при оптовой продаже. Между тем капсюльные пистолеты тульской работы стоят тринадцать рублей, сестрорецкие капсюльные лучшего сорта обходятся в двадцать один с половиной, нормальный патронный револьвер бельгийского производства стоит двадцать один рубль, такой же тульской работы — двадцать два с половиной.

Но… всё же качество моих револьверов не идёт ни в