Инженерный Парадокс 4 - Олег Сапфир

и не до конца. По понятиям выходило, что Молнии и Проныра сами затеяли беспредел: к Гаражу уже в темноте подъехал посланник, потребовал стволов, угрожал…

Могли и разбудить, обсудить, вздохнул Федя. Ладно, надо ехать туда, разбираться, что эти вояки накрутили. И думать, как отлаяться на толковище. О взрывном «подарочке» Марк говорил, но Федя-то планировал использовать его, только если Молнии нападут… Хотя…

А вот додумать Федя не успел: взгляд наткнулся на пару рыжих девиц, чуть ли не в обнимку сидящих на диване.

— И какого хера посторонние в Гараже⁈ — громко уточнил он.

— Ей, это не посторонние. Они Марка, — ответил Медный, свесившись через перила. — Здорово, атаман.

— Здорово, здорово… Вроде у него жена есть, — протянул Федя. — Хотя ладно, его дело…

— И что это за его «дело»? — вдруг ласково прошипел голос за спиной, а обернувшись, Федор уставился в забрало Келифа.

— Пр-ривет, — помахал он рукой, чувствуя, что обзавёлся ещё одним страхом.

— Ей, Марк сказал — чтоб их не обижали, они типа наёмницы! — дополнил Медный. — А тебе он просил передать байк!

— А где он сам-то? — поинтересовалась Глория.

— Войну затеял, — пожал плечами Федя.

— Понятно.

И когда он обернулся, Глория уже была не за спиной, а выкатывала огромный, странно выглядящий байк. На миг остановилась, отпустила руки… А байк продолжил ехать, не падая!

— Неплохо, — послышался её голос, и она уселась на байк.

— Эй, погоди! — вернулся голос к Фёдору.

Потому что у него сформировалось три страха. Первый — это увлечённый Марк. Это было действительно страшно. Второе — пауки… сволочные твари. А теперь сформировался третий — жена Марка. Мало того, что появляется из ниоткуда, в самых защищённых местах. Так и смотрит… как на мишень.

— Чего тебе? — полуобернулся шлем.

— Ты куда?

— К Марку. Нечего ему одному веселиться.

— Возьми меня с собой, — решительно заявил Фёдор.

Просто машин в Гараже… не было. Всё, что было не в патрулях — прихватили Марк и Кирпич.

— Нет.

— Мне надо там быть! Сильно!

— Я не переношу полузнакомых мужчин за спиной. Хотя… — раздалось задумчивое.

И тут из байка выдвинулась платформа, становясь полуоткрытой коляской.

— Неплохо сделано. Садись, — кивнула на коляску Глория.

Федя поместился, и тут из гаража раздался истошный вопль:

— Погодите!

— Ну что⁈ — буквально в один голос произнесли Федя и Глория.

— Для коляски есть обвес, — пыхтел Медный, таща вместе с другими миньонами какую-то полусферу.

И через минуту коляска с лязгом превратилась в турель со спаренным пулемётом, полусферой защиты с дополненной реальностью сканеров и системы наведения.

— Даже завидую месту в коляске, — хмыкнула Глория, искоса наблюдая за происходящим.

— Поменяемся? — галантно предложил Фёдор.

— Нет. Не доверяю мужчинам за рулём, — хмыкнула Глория, с пробуксовкой врубив газ.

Глава 11

Я сидел за пультом ведения огня в броневике, в который напихали пару дополнительных аккумуляторов и несколько тонн металла — стрелок для рельсотрона. На нос ещё присобачили таран-отбойник… но это я погорячился. Точнее, перестраховался, а на месте оказалось, что это не нужно: Молнии покинули наполовину выжженную штаб-квартиру, закрепившись в полудостроеном здании.

Вообще, судя по всему, стройками в Нижнем резко занялись не только корпораты и Гаражные. Старые типы штаб-квартир в большинстве своём показали свою несостоятельность, и Нижний переживал строительный бум. Что, кстати, благотворно сказывалось на литейке… Ну да не важно.

А важно то, что здание строилось по всем правилам фортификации, и попытка таранить стены или даже узкие двери броневиком привели бы к довольно неприятным последствиям без толкового результата.

Впрочем, Клешня прекрасно справлялась с прочным армированным бетоном, хотя для «перфорирования» для нормальных входов приходилось тратить до черта стрелок. Ну, лезть в «стандартные» узкие двери, да ещё и с коридором с амбразурами за ними — гарантированно нести потери. Это Кирпич запретил под страхом мозгового коитуса в течение минимум недели тем, кто выживет.

И, несмотря на бесчеловечную жестокость, был прав. Но пока велась перестрелка с закрытых позиций, а я, помимо перфорирования стен, отвлекался на сильных одарённых. Вообще, возникало ощущение, что Молнии под алхимией или поехали крышей, как один: штаб-квартира порушена, немалая часть бойцов мертва. И ведь предлагали сдаться — так нет, укрепились, обзывались и вели себя, как хозяева положения, а не загнанные в угол…

Ну и сами себе авторы некролога: в текущих условиях, в преддверии моего отбытия на Сахалин, ни времени, ни желания на выкруживание «Нижней дипломатии» нет. Федя, конечно, артистично изображает обмороки и говорит прочувствованные речи… Но скорее «цепляется за привычное». В текущих условиях, с корпоратами, с непрекращающейся войной крупных группировок, всякие «понятия Нижнего» — вещь совершенно эфемерная.

Собственно, мы уже не первый месяц, не в смысле Гаражные, «положили болт с левой резьбой» на многие и многие традиционные понятия. И Федя отлаиваится от претензий, небезуспешно — метки «беспредельщиков» на Гаражных не появилось. При том, что на многих участниках конфликта алхимистов и хрен пойми кого — уже закрепились привычно.

И это, кстати, даёт возможность для реализации моего промежуточного плана — полноценной корпорации Нижнего. Что без текущего (и явно будущего) бардака было бы невозможно.

Тем временем, первая «перфорация» успешно завершилась: кусок стены после одновременного выстрела из Косы и ручных разгонников просто разлетелся осколками. А подоспевший Свят в тяжёлой броне булавой расчистил проход, после чего побежали «гренадёры» — тяжелобронированные бойцы с, как ни удивительно, гранатами.

Я же, да и бойцы за машинами, открыли шквальный огонь, прикрывая гренадёров. Успешно, правда, вскоре я негромко ругнулся: одна из камер наведения получила пулевое попадание, выходя из строя. Да и по броневику стреляли особо остервенело, так что я не удивился, когда Икси доложила:

— Структурная целостность корпуса броневика — восемьдесят процентов от номинала. Ещё тридцать процентов — и вы утратите боеспособность.

На последнее я только хмыкнул — Икси перестраховывается. Боеспособности броневик не утратит и при семидесятипроцентных повреждениях — основная броня прекрасно держит, а проценты «тикают» за счёт ходовой и прочего подобного. Что на текущий момент просто неважно.

Правда, его же чинить придётся, причём, по большей части, мне… Но тут ничего не поделаешь: либо решать задачи и принимать основной огонь на себя, либо