Попаданец 3 - Всеволод Молчанов

к карманам сборщиков во время такого задания прилипает немало интересностей попаданец из 21 века почему-то сообразил не сразу, видимо слишком сосредоточился на открывшихся перед ним возможностях. Когда же дошло до дела, его роль состояла лишь в описи и оценке предоставленных товаров. Обо всём остальном «позаботился» Мишка, лучше сведущий в местных нравах.

— Не многовато ли получается? — с сомнением спросил Тимофей, который от скуки сидел и высчитывал, сколько получалось поборов с двора, одного взрослого мужчины или на каждого отдельного члена семьи.

Задерживаясь в каждой деревне любопытный молодой человек старался узнать как можно больше про жизнь людей вне его привычного маленького мира, который он старательно выстраивал вокруг себя, но который, как оказалось, всё-таки не очень устойчив к современным реалиям. А возможно и к любым другим.

— Так заведено предками, не нам их судить. — пожал плечами десятник.

— И как ты определяешь, сколько нужно взять с какого двора? — без особого интереса спросил Тимофей, желая больше поддержать начавшуюся беседу, чем получить ответ, который он скорее всего и так знал.

— Кто как живёт, какой у него инструмент, во что одет, какие речи ведёт, да там много всего. Походишь с моё, так и сам примечать начнёшь, много от тебя утаили, али сойдёт. — беззаботно ответил воин. — У дядьки Лютомира можешь поспрашивать, он много всяких мелочей подмечает, да нас учил.

— Так то всё примечаешь и не ошибаешься? — ухмыльнулся Тимофей, бросив взгляд на постепенно распухающие сумки на крупе его заводной лошади.

Не сказать что там скопилось великое богатство, но в накладе десятник явно не останется. Отовсюду по чуть-чуть и Мишка с парой своих подчиненных получит солидную премию за свои старания. Главное в этом деле не слишком наглеть, возможно с этой целью и был отправлен Тимофей, уже прославившийся на всю округу своей нездоровой тягой к честной уплате налогов. Но у того были совсем другие причины так поступать, не особо перекликающиеся с какими-то моральными принципами. Это нужно для дела, что он и повторял своим мастерам, когда те начинали халтурить с отчетами, добавляя ему работы.

Позже, возможно, у него получится скинуть часть подобных забот на других людей, но пока необходимо делать всё с максимально возможной в этой ситуации точностью, деваться было некуда. Хотя даже так по мере роста огрех вылезало всё больше и больше. Вроде бы вставшее на ноги его «предприятие» всё ещё было очень нестабильно на его взгляд. От чего он и решил избавиться от лишних ртов, отправив их на собственное обеспечение.

Совсем избавляться от людей было бы серьезной ошибкой. Их труд иногда необходим, но далеко не на постоянной основе. Да и какая-никакая торговля внутри Боротно продолжала идти. Тимофей даже думал начать печатать бумажные деньги для внутреннего оборота. Тем более что бумага сейчас стоила очень серьезные суммы, а ему нужна была мелочь. То есть на первых порах никакого обесценивания возникать не должно, а он уже мог себе позволить выпустить «купюр» хотя бы на десяток гривен серебром с их обеспечением реальным металлом лежащим в загашнике.

Но подобное могло привести к слишком большому количеству негативных последствий, причем ни разу не экономических. Если боярин решил спустя рукава смотреть на пусть медленное, но производство оружия и доспехов, тренировку стражи, которая хоть и использовалась для охранения товаров, но всё равно набирала силу, а князья не могли вмешиваться во внутренние дела боярских кланов, особенно больших. То вот печать своей монеты — это уже заявка на совсем другой уровень. За такую наглость его по головке не погладят не только высокие, но и самые близкие начальники по сословной лестнице.

Однако медную мелочь у себя в оборот он всё-таки ввёл. Но это были не монеты, а просто купленная и нарезанная одним весом медь без всякой чеканки. Причем он не оплачивал ею работу, а просто менял тем у кого возникала необходимость. Нужно сказать, что его задумка оправдалась не очень сильно и из выплаченных серебром «зарплат» таким образом возвращалось не более 15% судя по текущим темпам. Ещё чуть больше трети оборачивалось с помощью оптовых покупок работников. Всё же здесь привыкли закупаться не по одному килограмму зерна, а сразу на сезон, что относилось и к остальным товарам. 15% розничной торговли набралось только благодаря алкоголю, который покупался жителями по случаю или особому настроению. А то и эта задумка совсем бы провалилась, оставаясь на уровне пары процентов.

Тем не менее больше половины серебра, что Тимофею удавалось привезти в Боротно, уходило на сторону либо в другие карманы, либо под матрас и сделать с этим он ничего не мог, постепенно пересматривая своё видение мира и раздумывая, как привлекать больше людей с оплатой только производимыми им товарами. Ценных специалистов таким не заманить, но определенные подвижки всё же были. Пусть железный инструмент на этот день был не таким уж и редким, как столетия назад, но он всё ещё стоил очень прилично. Так что с десяток уже привлеченных работяг трудились не за серебро, а за него. Разве что такие работники почти никогда не соглашались на найм по весне и в конце лета из-за ведения собственных хозяйств. Но с этим Тимофей давно смирился. Даже за небольшое количество серебра многие не собирались оставлять привычный уклад, а круглый год ему необходимо лишь строго ограниченное количество работяг.

— Кто ж не ошибается? — ухмыльнулся Мишка. — Но вот у дядьки Лютомира глаз зело наметанный. Его то точно не проведешь. Коли его во главу ставили, так все волком выли. Но такое было не часто. Алексей Сбыславич на моей памяти всего два раза к помощи нашего боярина прибегал. Да и то давненько было. Мне тогда ещё и пятнадцати не исполнилось.

— И тебя в таком возрасте брали с собой? — удивился Тимофей.

— А чего не брать то? — не понял новоявленный молодой десятник. — Мы с Вячко тогда уже ростом не сильно отличались от нынешних. Да и дело же не хитрое. Погрузи, да разгрузи и ночью посторожи.

— Понятно. — закончил разговор Тимофей, понимая, что тех брали с собой больше как рабочую силу, а не воинов.

Но и это какая-никакая, а практика для тех, кто собирался посвятить свою жизнь сражению, так что логика здесь точно присутствует. Даже просто оставаться в седле так долго сможет далеко не каждый, Тимофей вот частенько под разными предлогами предпочитал с этого соскочить.