Активная разведка - Сергей Юрьевич Сезин

Егор попробовал спросить, какие колодцы впереди будут с водой, но запутался в здешних «-кую».

Да и только что словоохотливый Водяной Дед стал поразительно лаконичен, а потом и начал прощаться. Егор вдогонку успел спросить:

– А как ты узнал о нашей встрече с Курше?

– Вода. Она есть везде и, испарившись в одном месте, выпадет уже в другом. А с ней придет много чего. Где-то там даже выпадают дожди из рыб. И нужное слово дойдет до адресата, пусть даже медленно, но дойдет. Будь здоров, Говорящий с Духами.

И фигура из воды опала и впиталась в землю, словно здесь слон долго-долго сдерживался, но потом уступил неизбежному и перестал сдерживаться. Егор, правда, результата несдерживания у слона не наблюдал, но самих слонов пару раз видел в цирке. На его взгляд, они весили пудов по двести пятьдесят, так что выделяют не меньше пяти ведер жидкости. Тем более что следы Водяного Деда быстро впитались в почву.

Посмотришь во сне (или не во сне) такое, и сердце наполняет непонимание того, что это и для чего? Наверное, опять начинается малярия, как ему говорил доктор в Минске: стоит организму чуть выйти из лада, как зараза вылезет.

Хотя интересно она сейчас вылезает. На ощупь лоб обычный, не горит от внутреннего жара. Егор встал и пошел искать лекпома. Тот поставил градусник, но ртуть показывала 36,8. Но тогда что это происходит? Егор помнил, что за образы роились в голове при сыпном тифе. При возвратном тоже они были, но послабее, так как и жар был не настолько силен. Понятно было бы и когда жар по другой причине, скажем, рана воспалилась и загнила. То есть зараза отравляет его, оттого жар и кошмарные видения. А если он чувствует себя как обычно после дневного сна в жару, а внутреннего жара нет, что это?

Интересно еще и другое: когда он болен и видит всякую ересь, вроде танца жаб на полу или как он скачет на коне лицом к хвосту на царском смотре – ну что же, болезнь до этого довела. В тифозном жару были и не столь страшные видения, а Марфутка, что ему выговаривала, что он давно на ее могилу не приходил, или как они с отцом и братом готовятся к пахоте.

И что же получается? От тифа видения либо чудные и неправильные, либо тихие и возможные, а от неведомой хвори – возможные, но головоломные?

Получается суета сует и томление духа. Оттого надо делать нужное дело и не сильно оглядываться на неясные и мутные пророчества. Разве что, имея четкое указание: «Но примешь ты смерть от коня своего» – пойти служить в пехоту.

До германской войны такая возможность была разве что у кубанцев, у них служить в пластунах (так назывались пешие части из них) было почетно. Но во время войны сформировали и Донскую пешую бригаду из четырех батальонов, а в Донской армии появились стрелковые бригады, пластунские бригады, а также пешие полки и бригады. Одна такая бригада состояла из перешедших на казачью сторону бывших красных. Да и в конных полках хватало безлошадных казаков. «Нужда заставит калачи есть!»

Егор все же решил, что не мешало бы поесть тех самых горьких порошков, и вернулся к лекпому. У того нашлись порошки хины, и Егор опять давился страшно горьким лекарством. Чем же заменить-то, чтобы не так нутро от горечи выворачивало? Егор вспомнил рассказ одного солдатика в госпитале, что возле Брянска в этом случае брали папиросную бумагу, трех-четырех клопов, заворачивали их в обрывок и глотали. Вроде бы помогало. Увы, это Каракумы, а не Орловская губерния, сложно найти клопа нужных статей, а заменять его какой-нибудь другой живностью опасно, вдруг отравишься.

Но пока хина не подействовала, а клопов не нашлось – вот тебе, бабушка, и Юрьев день!

Приснился ночью сон, да такой интересный, прямо как спектакль посмотрел в театре, и были в нем пугало мужского пола и пугало женского. Или лучше сказать «пугалица»? А также черный колдун, белый колдун, который свое волшебство во вред людям не творит, разве что случайно, потому он и белый, а также три старца-оборотня, только из них троих в волка превращался один, а остальные два – в барана и в серого кота. В кота третий старец обращался не только по желанию, но и непроизвольно, когда засыпал и просыпался. Позовут его: «Отче Амвросий, настоятель зовет, просыпайся!» И старец проснулся, превратившись в кота. Потом понял, как надо, и снова принял человеческий образ.

Когда Егор после этого тоже проснулся, то враз себя ощупал: а не принимал ли он образ кого-то вроде строфокамила или даже байбака? Нет, он по-прежнему такой же. Бывают же такие сны, которые и, проснувшись, от яви не отличишь. Но хоть он и размышлял, не свалится ли он от лихорадки и не будет ли какого-то особо страшного сна дальше – зря беспокоился. По крайней мере, сразу ничего страшного не случилось, а начался марш навстречу Джунаиду.

Разведка у басмачей имелась, поэтому хан выбросил навстречу идущей на него кавалерии небольшую группу в засаду, а сам устроился в песках. Если красная конница не будет расстроена действиями засады, а пойдет дальше – ее ждут основные силы банды. В этих силах было около 350 человек, а в засаде две группы, которые должны были перекрестным огнем обстрелять атакующих.

Замысел Борисова состоял в том, чтобы отбросить бандитов ударом с юга на 83-й полк и зажать банду с двух сторон. Враг был недалеко, в 15–20 километрах. в районе Базар-Ак-Тобе. Борисов оценил данные разведки и решил двинуться туда, не дожидаясь рассвета. Волка ноги кормят, а басмача ноги спасают, оттого он долго на одном месте не сидят, если нет каких-то особых причин. Поэтому полк подняли до рассвета, точнее к двум часам ночи, чтобы бойцы поели и построились, и даже краткое напутствие от командира получили. Напутствие больше относилось к тем самым молодым и необстрелянным, и вкратце может быть описано так: «Не трусь и победишь!» Собственно, Борисов сказал не сильно больше слов.

Через пятнадцать километров разъезд полка столкнулся с той самой засадой, но потерь не понес, спешился и вступил в перестрелку. Основная колонна, узнав о засаде, стала обтекать басмачей с фланга, когда же те осознали опасность, то растворились в складках местности. Так обычно и работали басмаческие засады – если внезапный удар не удавался, то они и очищали поле боя. В этом им помогали особенности оружия, а