Гнездо желны - Софья Сергеевна Маркелова

притихаем, а почти десяток тонких и длинных конечностей с шишковатыми суставами проскальзывает над нашими головами, растягиваясь до каких-то немыслимых размеров, и исчезает в коридоре. Сто Девяносто Девять с по-прежнему невозмутимым видом продолжает гладить Аха, а тем временем, судя по свисту кипящего чайника на плите, дребезжанию тарелок и столовых приборов, остальные руки явно хозяйничают на кухне. Почти каждое движение сопровождается мелодичным звоном музыкальных подвесок, которые, видимо, заполняют все потолки в квартире.

Через минуту руки втягиваются обратно, и в каждой из них что-то зажато. Сто Девяносто Девять любезно протягивает нам кружки с горячим чаем и тарелки с каким-то коричневатым желе. Даже Аха угощают сырыми мясными обрезками на маленьком блюдце.

– Спасибо… – изумлённо шепчем мы, а тем временем руки хозяйки уже сами собой прячутся обратно под балахон. И вновь всё выглядит вполне обыденно и заурядно.

Пока мы все пробуем какой-то безумно кислый чай с отчётливым привкусом подвальной сырости, Ольга первой начинает подробный и обстоятельный рассказ обо всём, что произошло с нами за последние недели. Я прислушиваюсь к её изложению событий, а сама ложкой ковыряю желе. Оно совершенно несладкое, но зато безумно сытное. Когда Оля на минуту останавливается, чтобы глотнуть чая, я выуживаю из зубов какую-то тёмно-коричневую чешуйку, попавшуюся в еде, и внимательно принимаюсь её разглядывать.

Интересно, что это такое?

– А из чего это желе? – будто прочитав мои мысли, спрашивает Лера, облизывая ложку. – Никогда такого не пробовала.

– Это не то, что ты хочешь узнать, моя хорошая, поверь, – Сто Девяносто Девять улыбается с каким-то виноватым видом. – Некоторые знания не принесут тебе в жизни ничего, кроме бремени собственной истины. И это бремя придётся тебе не по вкусу.

После этих слов я невольно отодвигаю недоеденное желе подальше. Что-то мне расхотелось это есть, тем более что хозяйка отказалась поделиться секретом приготовления. К счастью, и пары кусочков желе хватило, чтобы ощутить абсолютную сытость. Кажется, так плотно я не ела всю последнюю неделю.

А тем временем Ольга, с подсказками Димы, заканчивает свой длинный рассказ. К чести Сто Девяносто Девять, выслушивает она его внимательно, даже задаёт после несколько уточняющих вопросов и только затем выносит свой неутешительный вердикт:

– Ваша семья перешла дорогу опасному созданию. Теперь, когда вы рассказали больше, я не удивлена, что он так легко уничтожил гнездо Валафамиды и, похоже, даже её саму вместе с дочерями. И этой же участи он желает и всем вам.

– Ой, как плохо… – испуганно бормочет себе под нос Дима и весь съёживается.

– Кто он такой? – нетерпеливо спрашивает Оля, подаваясь вперёд. – Вы явно знаете гораздо больше нас! Вам известно, кто он и откуда?

– Конечно, моя хорошая, – растягивая слова, говорит Сто Девяносто Девять. – В этом нет никакой тайны. И я поделюсь и с вами этими сведениями… Судя по вашим описаниям, это может быть только он. Его зовут И-Скан-Дэр. И как и его родной брат Ар-Ри-Дэй, он выходец из крошечного умирающего мирка, который давно уже лишён даже своего лесного стража. Прогнившее насквозь дерево, наводнённое вредителями, изувеченное своими обитателями до неузнаваемости – не самое приятное место в Лесу. Оба брата когда-то сбежали оттуда в поисках лучшей жизни и не гнушались обманом проникать на чужие деревья…

– И-Скан-Дэр ведь обвинял нашу семью и семью Валафамиды в гибели своего брата! – вспоминаю я. – Видимо, речь шла как раз об этом Ар-Ри-Дэе!

– Скорее всего, – кивает хозяйка квартиры. – Других братьев у них нет. С тех пор как они покинули свой мир, они довольно быстро прославились, как и мечтали. Но слава эта была чёрная и незавидная. Рыть ходы между измерениями они всегда умели мастерски, однако, прожив всю свою жизнь в бедности в родном мире, братья желали богатства. Они стали рыскать между деревьями, создавая свои тоннели, выискивая естественные ходы, где соприкасаются ветви, и красть диковинки, которые всегда можно было продать или обменять в соседних измерениях или же у кого-нибудь из Блуждающих торговцев. Им было всё равно, что эти вещи часто способны неконтролируемо влиять на чужие миры, в которые их приносят.

– Валафамида и Инесса смогли их поймать! Мы слышали эту историю! – говорит Лера, подтягивая к себе колени.

– Но прежде чем это случилось, братья успели навредить многим мирам и обзавелись дурной славой среди стражей Леса. Всего за несколько лет они стали знаменитыми ворами и даже начали притягивать к себе всяких сомнительных личностей, скитающихся между деревьями и скрывающихся в их тени. Братьев непременно нужно было поймать. И вашей тёте вместе с Валафамидой это удалось, за что многие были им очень благодарны.

– Неужели раньше не было таких преступников? Тех, кто действовал и за пределами своих измерений? – шёпотом интересуюсь я.

– Были, моя хорошая, как не быть. Вот только никто из них не обладал такими способностями, какие от рождения получили оба брата. Их родной мир особенный, и каждое из населяющих его созданий имеет необыкновенный дар – силой взгляда погружать в иллюзии. В измерениях, подобных вашему или моему, такой навык может стать опасным оружием. И братья бесчестно пользовались им, чтобы совершать свои кражи. Поэтому и поймать их было очень трудно.

– Постойте… – Ольга, кажется, не верит своим ушам. – Как это – «погружать в иллюзии силой взгляда»? Они что, какие-то гипнотизёры?

Из-под балахона Сто Девяносто Девять появляются несколько рук и бесшумно тянутся над нашими головами в коридор. Судя по звуку музыки ветра, они что-то ищут в других комнатах – и вскоре втягиваются обратно, держа пару толстых книг.

– Взгляните, как выглядит их родной мир.

Хозяйка квартиры раскрывает перед нами фолиант, на страницах которого изображены улицы грязного городка, отдалённо напоминающего средневековый. Кругом жмутся друг к другу лачуги и полуразрушенные дома, улицы полны попрошаек и исхудавших животных. Все люди здесь носят непрозрачные тканевые платки, полностью закрывающие верхнюю часть лица, оставляя открытым лишь рот.

– Этот мир наводнён продажными правителями и плутоватыми перекупщиками. Здесь все крадут друг у друга, чтобы выжить. Стоит на миг зазеваться – и какой-нибудь более удачливый делец сдёрнет с тебя повязку и погрузит в мир грёз, сделав своим послушным рабом.

– Я даже не представлял, что бывают такие безрадостные миры… – едва слышно шепчет на ухо Лере Дима.

– Выходит, если посмотреть там кому-нибудь в глаза, то окажешься под внушением? – уточняет Ольга, внимательно изучая иллюстрации в книге.

– Ты потеряешь саму себя, – медленно произносит хозяйка и закрывает книгу. – И-Скан-Дэр способен, как и все его соотечественники, одним взглядом погружать в миры, где всем правит он один. Он может заставить вас почувствовать что угодно, увидеть