Газлайтер. Том 33 - Григорий Володин

— Председатель, я не могу согласиться с этим выводом. Конунг Данила честно помог нам выйти на предательство Лорда Тени. Это факт. Если уж говорить откровенно, то это мы сами подставили конунга. Не он нас, а мы его.

— Масаса, давай уж без этих твоих нравственных лекций, — устало попросил старик.

Но чернокожая магиня не дрогнула. Она выпрямилась ещё сильнее, демонстративно вскинув подбородок и, глядя прямо на Хоттабыча, возразила твёрдо:

— Но ведь именно мы сознательно направили Данилу к Мадам Паутине, прекрасно понимая, что она смертельно опасна. Знали, что риск огромный, знали, чем это может закончиться. И всё равно втянули его в наши разборки, лишь бы вывести на чистую воду Лорда Тени. Это была наша внутренняя кухня, наши интриги, а не его обязанность. Конунг Данила пошёл на риск и сделал это ради нас, чтобы мы выявили ненадёжного члена Организации.

Лиан выпучил глаза на Масасу, которая уж никогда не спорила с вышестоящим по должности, и выдохнул:

— Ну ничего себе. Жалко, нет попкорна.

Хоттабыч поднял руки:

— Да знаю я, знаю, Масасочка. Что ты так расшумелась? Я ведь без претензий к Филинову. Но всё же, если быть честным, Данила мог бы и полегче быть. Иногда он перегибает палку, в этот раз он взял и кинул нам эту зверюгу без предупреждения. Хорош сюрприз!

Масаса тут же возражает, не согласная даже на малейшую уступку:

— Конунг разве виноват, что зверь, которого мы позволили Лорду Тень натравить на него, багрового уровня? Конунг и так нам на блюдечке принёс улики против Лорда Тени. Он сделал ровно то, что мы на него взвалили. Хотя нет, намного больше! Конунг Данила выполнил тяжёлую работу, Председатель! Я так считаю!

Хоттабыч угодливо машет рукой, пытаясь оборвать дальнейшие споры:

— Ладно, ладно, всё без претензий, я сказал! Не будем мусолить тему, Масаса. Я понимаю вклад конунга и понимаю цену вопроса.

— Председатель мудр и справедлив, — кивает удовлетворённая магиня и невинно заключает, захлопав глазами. — И Председатель, конечно, понимает, что конунга стоит поощрить. Данила помогает нам разбираться в наших собственных разборках, он не обязан этим заниматься, но всё равно вытаскивает для нас результат. За это следовало бы конунга наградить, а не делать вид, будто ничего особенного не произошло.

Лиан, задрав голову, смотрит на пышногрудую магиню и не находит слов. Ну ничего себе! Почему Масаса так разошлась и уперлась в защиту Данилы? Она, конечно, ненавидит Лорда Тень, своего бывшего наставника, но это ли единственная причина?

— Может быть, может быть, но позже, — примирительно соглашается Хоттабыч, и Лиан понимает, что Масаса его обязательно ещё дожмёт. У неё бульдожья хватка, просто она ещё не применяла её на шефе Организации.

Из клубящейся тени у дальней стены выходит низенькая фигура. Портал схлопывается, и в центре зала оказывается Лорд Тень, блестя мокрой лысиной в свете люстры.

Хоттабыч холодно произносит:

— Ну здравствуй, Лорд Тень. Тебе, наверное, было непросто покинуть свою Цитадель, где ты почему-то заперся и носу не показываешь.

Теневик хмуро озирается, бросая взгляды по сторонам, будто пытаясь понять, зачем его выдернули сюда так внезапно:

— Что за срочное заседание? Какой повод, Председатель?

Хоттабыч смотрит ему прямо в глаза и говорит без обиняков:

— Я, Председатель, изгоняю тебя из Организации, Лорд Тень, за нарушение моего приказа.

— Но за что⁈ — резко восклицает теневик.

Хоттабыч больше не сотрясает зря воздух. Ему достаточно одного лёгкого усилия, и ментальная «оплеуха» ударяет Лорда Тени в сознание. Удар воспоминаниями, чужими образами, звериным углом зрения. Лорд Тень пошатывается, словно получил физический удар в голову. Перед его внутренним взором вспыхивает картина: Шипустон попал в Организацию, кристалл памяти тоже.

— Ещё остались вопросы? — интересуется Хоттабыч.

Лорд Тень пошатнулся, едва удержавшись на ногах. Председатель же произносит твёрдо и безжалостно:

— Ты послал теневого зверя на Филинова в обход моего прямого приказа. Ты сделал это вопреки моему слову, нарушив устав Организации. Мы не имеем права устранить тебя летально — нарушение категории «Б» не предусматривает подобного наказания. Но исключить такого недисциплинированного вруна, как ты, из Организации я имею полное право.

Хоттабыч грустно вздыхает. Ему самому хотелось бы убрать этого предателя, но нельзя. Устав есть устав, и он обязан следовать ему. Если бы Лорд Тень только сделал бы нарушение посерьёзнее, но нет, этот жук не рискнул бы собственной шкурой.

— Но запомни, — голос Председателя становится стальным, ледяным, — попробуй ещё раз нарушить мои уже наложенные запреты, и тогда тебе конец. Я лично прослежу, чтобы от тебя не осталось ни малейшего следа.

Лорд Тень хрипло бросает, с трудом сохраняя выдержку:

— Какие запреты? Речь про Филинова? Вы исключаете меня из Организации… но при этом продолжаете запрещать мне трогать этого мальчишку? Вы хотите, чтобы я терпел его выходки, будто он неприкасаемый?

— Именно. Только попадись мне ещё раз, я с радостью обрушу на тебя силу твоих бывших коллег, — жёстко отвечает Хоттабыч, кивнув в сторону Норомоса и Масасы. — А теперь пошёл вон, теневик.

Лорд Тень поворачивается и, опустив голову, словно побитый пёс, ныряет в свою тень.

* * *

Оставив Шипустона новым хозяевам, я обратно перемещаюсь в Тайну Ночи, не забыв прихватить и Грандбомжа. Каменная крошка ещё только успела осесть после взорвавшихся башен, в воздухе висит запах гари и пыли.

— Шеф! Ну ты даёшь! — усмехается подошедший Воронов в теле безликой чёрной марионетки. — Взял и дел куда-то этого гиганта! Я даже не понял куда.

В стороне легионеры выстроились шеренгами и строят из себя пай-мальчиков, но я замечаю на камнях обугленные остатки каких-то непрошенных гостей.

— Зато вы наследили. Это что ещё за картина?

Легат пожимает плечами:

— Да тут приперлась тройка шавок Лорда Тени. Мы их расстреляли, чтобы не мешались. Округу мы проверили, больше никого поблизости нет, но часовых на проломе я выставил на всякий случай.

Хм, серьёзно? Лорд Тень прислал всего трёх слабаков на подмогу своей возлюбленной? Хороша подмога против Грандмастера телепатии в лице меня, нечего сказать. Трус он и есть трус. Заперся в своей цитадели и боится даже половину сил отправить, чтобы спасти небезразличную ему Горгону.

Мадам Паутина и Змейка спускаются во двор. Моя хищница не спускает с Паутинки глаз, пока та обходит развалины, в шоке оглядывается