Жнец. Книга одиннадцатая - Макс Дарт

так, что даже у меня, лишенного Духовной подпитки, уши заложило. Пыль рассеялась, и сражающиеся люди, замершие от громкого шума, смогли лицезреть Канцлера Российской империи, удерживающим одну из своих ног на лежащем на земле без сознания старике-иномирце.

Безумные взгляды вторженцев, что были им присущи каждый раз, когда я их видел, сменились на испуганные, полные паники. Большинство из них побросало своё оружие и начало улепётывать куда подальше, будучи полностью сфокусированными на собственном выживании. Их крики, что были мне не понятны, наполнили все окружающее императорский дворец пространство.

В это же время меньшинство — сильнейшие из иномирцев — решило, что сбежать у них шансов нет, и попросту сдалось на милость победителей, то бишь защитников столицы. Этим тут же воспользовались мои гвардейцы, начав навешивать на врагов аксессуары, блокирующие ток энергии.

Буквально за несколько минут вторжение захлебнулось полностью: перестали звучать выстрелы огнестрельного оружия, взрываться артефактные снаряды и громыхать энергетические техники сражающихся. Все разом стихло, повергнув столицу в гробовую тишину, нарушаемую шелестом брони бывших участников сражения, шарканьем, возникающим при перетаскивании тел, а также глухих ударах, когда в разные стороны разносились обломки зданий и других построек.

Схватив тело старика-иномирца, я двинулся в сторону Зубинина, стоявшего с угрюмым выражением лица и раздающего приказы собиравшим трофеи гвардейцам.

— Только свое берем! Чужое не трогаем! — громыхнул его голос как гром средь ясного неба, после чего он тихо, почти шепотом, добавил: — Удачно, что львиная доля павших противников — наших рук дело.

— Чего такой угрюмый, дружище? — строго спросил я, подойдя к Зубу. Тот обернулся и посмотрел на меня весьма виноватым взглядом, от которого я напрягся. Отозвав своего приближенного в сторону, с холодком сказал: — Только не говори мне, что кто-то из наших умер.

Взволновался я не на шутку, ведь Духовных сил во мне не осталось, а значит, что и воздействовать на души павших я не смогу. Помимо этого, я понял, что и оба моих источника практически пусты. Буйство Кей выжрало энергию из них под ноль, а я этому не придавал значения, так как был сфокусирован на другом — на контроле Духовной нити.

— Да нет. Раненых разной степени тяжести хватает, но летальных исходов подопечные Ирэн и Кей не допустили, — отмахнулся командир гвардии, отчего рана на его плече вновь засочилась кровью.

— Так это же хорошо! — воскликнул я.

— Саня, ты как всегда! — внезапно с обидой заявил, не обратив внимания на мое восклицание, Зуб. — Наши парни только размялись, а ты опять все закончил! Сначала Разумовским самолет сложил, теперь вот, судя по всему, босса иномирцев шлёпнул! Боюсь, стоит нам прийти на восток, мы затворами щелкнуть не успеем, как ты вторжение остановишь!

— Я же не виноват, что этот старикан решил сдаться мне на милость, когда узнал, кто я, — пожал я плечами, улыбаясь во все тридцать два.

— А кто ты? — наклонившись к моему уху, шепотом спросил Зубинин.

— Канцлер, — хохотнул я, заставив командира гвардии фыркнуть, как это любит делать моя девятихвостая помощница, которая, к слову, уже заняла свое место в моей душе. — А теперь пойдем, дружище, — хлопнул я по плечу командира моей гвардии. — Нам пора вернуться к тому, от чего нас оторвали.

— Не так быстро, Александр Петрович, — услышал я за спиной голос Михаила Романова. — В стране введено чрезвычайное положение, так что вам прямой путь в императорский дворец!

Глава 19

— Мишань, ну ты как всегда! Постоянно веселье портишь! — негодующе, но так, чтобы никто из посторонних не услышал, воскликнул я. — Вообще-то мне тут главного злодея победить удалось, а ты мне отдохнуть не даёшь, — наигранно надувшись, я передал тело иномирца в руки Зубинина и подмигнул командиру гвардии. Антон Васильевич сходу понял, что от него требуется, и под задумчивым взглядом императора сразу отправился восвояси вместе с ношей в руках.

— Надеюсь, этого пленника доставят прямиком в темницу императорского дворца? — не обратив внимания на мои потешные высказывания, изогнул бровь в вопросе Михаил.

— И я надеюсь, — расплывчато ответил, улыбнувшись. Одного взгляда на меня императору хватило, чтобы понять, что будет совершенно иначе. Тем не менее, решив не доводить государя, что и так был на взводе, до нервного срыва, добавил: — В любом случае вся полученная от иномирца информация, касающаяся Российской империи и ее безопасности, будет до тебя доведена, Миша.

— Хотелось бы верить… — буркнул Романов и ускорил шаг в направлении дворца. — И хватит на людях называть меня по имени, Александр Петрович!

— Как прикажете, Ваше Императорское Величество! — козырнул я и последовал за венценосным, на ходу закидывая в себя горсть Пилюль Восстановления. Необходимо было привести в чувства хотя бы энергетическую систему, чтобы быть готовым в случае экстраординарных ситуаций. Но, поравнявшись с Романовым, все же попросил: — Распорядись подать нам поздний ужин прямиком в зал совещаний, пожалуйста.

Энергия не могла браться из допинга, изготовленного Претом. Пилюли не только давали прилив сил, но и активировали резервы организма. Учитывая тот факт, сколько чудодейственных средств я употребил за вечер, то невооружённым взглядом становилось видно, что мое тело находится в состоянии крайнего истощения. Михаил, кажется, тоже это заметил, поэтому произнес:

— Сделаю, — он твердо кивнул и добавил: — Всем нам не помешает подкрепиться, прежде чем действовать дальше.

* * *

Входил в большой зал совещаний я в одиночку. Михаилу предстояло решить ряд императорских вопросов, которые меня мало касались, поэтому мы разделились. Мне довелось лицезреть лица удивленных министров и довольную Ирэн. Девушка поднялась и, глубоко поклонившись, проговорила:

— Господин, рада вас видеть, — голос ее был наполнен одновременно и тревогой, и облегчением. Полагаю, первое возникло из-за моего измученного внешнего вида, а последнее — из-за того, что сейчас ей не нужно меня представлять, отчего она сможет хоть немного выдохнуть. Всё же Ирэн за последние два дня даже глаз не сомкнула, отрабатывая информацию по министру экономики, которого в зале уже не было.

Улыбнувшись Ирэн, я подошел к ней и занял место Канцлера, которое уступила мне девушка. Под моим изнеможденным последними событиями телом стул даже не хрустнул. Похоже, я невольно похудел на пяток другой килограмм за сегодня.

— Ты хорошо потрудилась, — обратившись к Ирэн, похвалил её я под немыми взглядами министров. — Иди отдыхай. Завтрашний день будет