Жнец. Книга одиннадцатая - Макс Дарт

— К сожалению, не могу, — пожав плечами, я виновато развел руками. — И первое, и второе — заслуги моего фамильяра. И я сомневаюсь, что Кей станет делиться с кем бы то ни было своими секретами.

— И зачем клялись-то? — вздохнул Оболенский. — Никаких подробностей не узнали…

— Подробности не важны, — отмахнулся я. — Главное, что я смогу спасти родных мне людей, а вы, господа, покажете жителям империи, что больше ни клочка нашей земли не достанется выродкам из иного мира!

* * *

Российская империя, Якутск

Евгения Новикова возвращалась домой со школьных дополнительных занятий. Она уже привыкла приходить домой очень поздно, ведь школа находилась на другом конце города, а дополнительные занятия никак нельзя пропускать.

«Это мой шанс в успешное будущее», — не своим тоном цитировала в своей голове девочка.

Вот и приходилось юной Новиковой возвращаться домой, когда уже стемнело. Весь путь она находилась в смешанных чувствах. После того, как ее однофамилец стал Канцлером Российской империи, большинство ее одноклассников считает своим долгом постоянно подтрунивать над девочкой. Ещё бы, белый цвет волос как бы намекал на некое родство. Вот и называли Евгению «брошенной сестрёнкой».

«Хоть Игорю не достаётся так же, как мне», — думала на ходу девочка о своём младшем брате, который ходит в школу начальных классов.

Главное, что никто из одноклассников Евгении не понимает, насколько она и Канцлер похожи на самом деле. Совсем недавно у девочки пробудился Дар. Само пробуждение девушке удалось скрыть ото всех, даже от ее родителей. Тем не менее, Евгения то и дело игралась с тенями, попадавшимися ей на пути.

Девочка сама не понимала, по какой причине ей не следовало никому рассказывать о своём Даре, однако в этот раз она решила довериться своему чутью.

«Да и эти странные взгляды матери и отца, когда на экране телевизора появляется лицо графа-однофамильца, — на ходу раздумывала Евгения. — Столько боли, печали и тоски отражается на лицах родителей, которые моментально сменяются неизмеримой гордостью.»

Эти мысли преследовали девочку уже не первый день. В первый раз они посетили голову Евгении, когда она почувствовала, что может управлять тенями, заставляя их плясать в весьма причудливом танце. Девочка тогда даже втихую утянула мамины свечи, после чего зажигала их ночью в своей комнате, чтобы тени двигались самостоятельно, а она направляла их движения. А потом Евгения увидела информацию о герое Российской империи, спасшем много людей от гнусного графа Миссурийского и его иномирных соратников. Она узнала, что он способен управлять тенями и молнией. Лицо отдаленно напоминало одновременно и мамино, и папино, а волосы и вовсе были того же цвета, что присущи их семье. Только глаза были странные: двух разных цветов, которые, по удачному стечению обстоятельств, также имелись в семействе Новиковых. У матери были голубые, а у отца зелёные. Самой Евгении посчастливилось стать обладательницей двух небесно-голубых очей.

«Слишком много совпадений, — покачала головой девочка, подходя к своему дому, который находился на отшибе Якутска. — Я, конечно, понимаю, что многим хотелось бы иметь Канцлера в родственниках, но здесь, так сказать, сходства на лицо. Решено! Сегодня же устрою допрос матери с отцом!»

С этими мыслями девочка взлетела по покосившейся лестнице крыльца старого одноэтажного дома. Открыв входную дверь своим ключом, девочка юркнула внутрь и, снимая сапоги, прокричала:

— Я дома!

— Иди ужинать, доча! — донеслось с кухни теплым, наполненным заботы голосом.

Умыв руки и лицо, девочка влетела на кухню, с которой доносились головокружительные ароматы, исходящие от стряпни её матери. Сама женщина сидела уже за накрытым столом и, подложив руку под голову, ждала своё чадо. Некогда обворожительная красавица, сейчас взирала на свою дочь потускневшими глазами, рядом с которыми проступили морщины. Ей уже за пятьдесят, что также надвигало её дочь на некоторые мысли.

— Мам, а где папа? — садясь за стол, поинтересовалась девочка.

— Спит уже, — улыбнулась женщина, поправив прядь волос, выбившуюся из прически её дочери. — Ты же знаешь, ему рано вставать завтра, чтобы идти на работу, — эти слова, слетевшие из её уст, были наполнены печалью. — Ты хотела что-то обсудить с отцом?

— Не только с ним, но и с тобой, — несмотря на голод, девочка ковыряла вилкой в тарелке, находясь не в силах притронуться к пище.

— О чём же? — внезапно взволновалась женщина.

Евгения смотрела на свою мать и молчала. Она не могла решить, расспрашивать её, когда они наедине, или всё же дождаться момента, когда им удастся оказаться вместе с отцом. Однако любопытство победило, и девочка, медленно моргнув и отложив вилку, серьезно спросила:

— Мам, а кем нам приходится новый Канцлер Российской империи?

От вопроса, последовавшего от её дочери, лицо женщины исказилось. Шок, неверие, злость и обречённость — эти эмоции менялись между собой, пока не застыли в безразличии.

— Никем, — постаралась ровно произнести женщина, однако в конце ее голос всё же предательски дрогнул. — А почему ты спрашиваешь?

— Потому что у нас одна фамилия, мама, а также мы очень сильно похожи внешне, — видя скепсис на лице своей матери, Евгения добавила неожиданно для самой себя: — И внутренне.

— Что, прости? — голос матери скользнул сталью, после чего треснул хриплым кашлем.

Евгения понимала, что обратного пути уже нет, и вместо того, чтобы что-то говорить, показала танцующего теневого человечка на своей ладони. Лицо матери исказилось в ужасе. Она мгновенно попыталась спрятать своими руками проявление Дара своей дочери. Несмотря на боль в ладонях от соприкосновения с энергией, она тревожно спросила у своей дочери:

— Ты кому-нибудь говорила о том, что ты Одаренная? — в этом вопросе было столько тревоги, что Евгении в моменте стало очень совестно, отчего она призналась:

— Нет, — она быстро закачала головой, гася свой Дар, чтобы тем самым перестать калечить ладони неодаренной матери.

— И не говори! Даже отцу, — женщина поднялась и начала мерить кухню шагами. — Как такое возможно? Все наши дети пробуждают Дар, когда ни я, ни Петя не являемся Одаренными. Как⁈

— Кровь не водица, — не своим голосом проговорила Евгения, после чего прикрыла рот ладонями и испуганно посмотрела на свою мать.

Послышались шаги. На кухню вошел высокий немолодой мужчина с белой шевелюрой, что