План номер ноль - Герман Анатольевич Горшенев

Храм Вечности оказался на месте. Дошли без проблем. Всё было штатно. Всеми движениями руководил интерфейс восхождения, давая подробнейшие инструкции как выполнить повеление храма Вечности по возврату стигмата. Иди туда, войди сюда, нагнитесь, повернитесь, улыбнитесь, и вы снова приняты в высшее общество. Да, пройдя в переход, я снова оказался в куске пространства, вложенного один в другой. Мимо меня и сквозь меня ходили тысячи существ, а я мог полюбоваться на величественный город. Всё было как в прошлый раз.

Ко мне вначале подошёл человек в капюшоне с наполненными золотом глазами. По затенённому наполовину лицу невозможно определить мужчина это или женщина. Типичный кел. Из тени на меня внимательно смотрел взгляд, отдающий золотым светом. Рядом возник другой силуэт, светящейся аурой небесного цвета:

— Живой гвоздь? Опять? Очень редкий предмет. Я сам всё сделаю.

Золотой кивнул и растворился, а одетый в самый блестящий и нарядный балахон владелец голубых глаз протянул ко мне руку, а я отдал ему гвоздь, и мы снова оказались на берегу огромного водопада, срывающегося миллионами тонн воды в многокилометровую пропасть. Рядом возвышался лес из деревьев, уходящих на высоту в километр, а сзади утёс, теряющийся в облаках. Я узнал место. Это был личный мир небесного восходящего, где мы говорили в прошлый раз.

Мне улыбнулись:

— Архераил, надеюсь, ты руку несчастному отрезал не для того, чтобы больше рун получить?

— У меня куча вопросов, — ответил я, и сбросил мыслеобраз, где показывал своё хранилище с гробами и мысли, что мы обсуждали с говорящей Головой, по поводу того, что согнали кучу людей для того чтобы сложить в ящики на хранение и делали это не раз.

Мой знакомый с небесным фреймом покачал головой:

— Я не могу ответить на твой вопрос. Мне знаком этот артефакт. Сильное золото. В тверди камня открывает хранилище на несколько тысяч человек. Каждый саркофаг может хранить тело живого человека вечно. Это создавали ученики Искуснейшего, чтобы народы Единства смогли пережить катаклизмы, которые были во время войны, когда черви начали заполнять пространство. Это были другие войны. Те черви, которые есть, это всего лишь жалкие отголоски того, кто пришёл тогда. В то время только появился свет игг-древ, и некому было защищать младших. Просто не хватало защитников. Единство оказалось не готово к такому развитию событий, и были созданы артефакты. Целыми народами уходили в каменные саркофаги и ждали тысячелетиями под защитой, созданной великими кел-мастерами. Но сейчас я не вижу в этом смысла. Если ты хочешь создать армию чтобы захватить круг и править, она у тебя уже есть. Тебе не нужна армия больше. Если ты хочешь создать две армии и захватить два круга, то вторую армию можно создать там, где надо, а не тащить толпы простых людей сквозь вечную тьму. Внутри обычные люди. Ваши тела не были восходящими. Не имеет смысла хранить простых людей. Единство огромно, ты можешь взять людей столько, сколько нужно. Нет смысла тратить ресурсы на сохранение.

— Но его хранилища заполнены.

— Да. В хранилищах людей больше, чем нужно для порабощения любого из близлежащих кругов, а перемещать такое количество людей на другую сторону Единства, чтобы захватить более сильный круг бессмысленно и очень затратно. Для этого не нужны люди, для этого нужны восходящие. Если хотят из всех этих людей сделать восходящих, нужны колоссальные ресурсы. Это тупик. Для войны не нужны толпы простых воинов с копьями. Всех этих людей может заменить сотня сильных восходящих. Но он не растит восходящих, он собирает людей. Я не вижу смысла. Я хочу помочь, но сейчас не могу тебе дать совета.

— А зачем так сложно? Можно всех в домен засунуть и не мудрить с гробами.

— Каждый саркофаг защищён безвременьем. Я не понимаю, как ты смог преодолеть защиту замороженного времени, чтобы выйти, но это очень сложно и затратно. Чтобы открыть саркофаг, надо потратить много звёздной крови и одну каплю безвозвратно на каждое индивидуальное укрытие. Сотни тысяч саркофагов. Чтобы открыть, только безвозвратно необходимо потерять сотни тысяч капель. Израсходовать запас в сто тысяч капель, для того, чтобы у тебя было сто тысяч простых людей с копьями? Ваши тела не были обучены и небыли специальным образом подготовлены. И здесь у меня тоже нет ответов.

— Так почему не домен?

— Так задумано. Именно не домен. Каждый саркофаг имеет свою защиту. Руна преобразует в хранилище горный массив с отдельными хранилищами. Каждый саркофаг имеет свою временную защиту. Нельзя убить всех, найдя кристалл-сферу домена, нужно каждого по отдельности достать и убить. Просто так разрушить каменную защиту не удастся. В каждом из ящиков остановлен поток времени. Это были страшные времена и сферы доменов искались червями целенаправленно и уничтожались. Твари знали, что внутри кто-то есть, и убивали. Здесь нужно уничтожать каждый саркофаг по отдельности, преодолевая очень сложную защиту. Это именно тот случай, когда проще бросить, чем ломать. Соотношение затрат силы и результата ничтожны. Были ситуации, когда в этих хранилищах поселялись черви, коконы лежали прямо поверх каменных крышек, а под ними были люди. А потом приходили небесные войны и выжигали гнездо. При этом, находящиеся под защитой великих мастеров люди выживали и были выпущены в новый мир, когда прошла война, а свет игг-древ распространился на тысячи километров.

Таких хранилищ было очень много и мало одновременно. В них спаслись миллионы из младших народов и кел, не успевших покинуть Единство. Это очень много, но и ничтожно мало по сравнению с тем количеством смертей тех, кто не нашёл укрытия и остался без света, тепла, воздуха или просто был сожран червями.

— Спасибо, — поблагодарил я.

Особых вопросов у меня больше не имелось. Имелись вопросы по поводу Капюшона и много других, но вот конкретно ему я их задавать совсем не хотел. Пусть лучше они останутся без ответа, чем стану выяснять подобные вещи здесь. Мне снисходительно улыбнулись.

— Я не читаю твои мысли, но у тебя всё написано на лице. И это правильно. Не стоит задавать вопросы в тех местах, где ты на них можешь получить очень нехорошие ответы.

— Я так и подумал, — легко согласился с голубоглазым и постарался отодвинуть свои мысли куда подальше.

В ответ получил согласный кивок и добавили:

— Между небом и золотом огромная пропасть. Моё