Я живу в октябре - Максим Николаевич Лыков

– Вот как, – ответил он со скепсисом. – Нечасто я общаюсь с учёными.

Ибраев ухмыльнулся.

– Вы прекрасно собой владеете, Ратмир. И я в курсе, насколько вы можете быть опасным.

– Откуда вы меня знаете? – снова спросил Ратмир.

– Я хочу предложить вам способ выйти из петли. Интересно?

Ратмир покрутил ножку бокала.

– Пока не очень понимаю, о чём вы.

– Хорошо, – поднял руки Ибраев. – Давайте поиграем в игру. Вы же любите игры?

– Я люблю выигрывать.

– Больше, чем сам процесс?

А вот тут ловкач попал в точку. Выигрыш лишь миг. А игра – это процесс. Волнующий, долгий. Если бы этот диалог произошёл два года назад, до его превращения, Ратмир решил бы, что перед ним кто-то из спецслужбистов. Но сейчас… Разве что новый мир сложнее, чем Ратмир подумал. И в нём вполне могут быть спецслужбы, просто иного толка. Спецслужбы «чистилища», любопытно.

– Ну что ж. – Ратмир отодвинул тарелку и подозвал официанта. – Огласите правила игры.

Ибраев кивнул и, дождавшись, пока собеседник закажет кофе, начал:

– Я буду рассказывать о вас, а вы – слушать. Когда убедитесь в моих возможностях, дайте знать – мы перейдём ко второму этапу.

Ратмир медленно склонил голову. Если кто-то его записывает, то жест можно понять и как согласие, и как обычную задумчивость.

Ибраев, видимо, понял, поэтому улыбнулся краешком губ.

– Итак, сцена первая.

Сцена первая. Алла

Утро 8 июня. В одной из девятиэтажек Гражданки молодая женщина пьёт чёрный кофе на небольшой кухне. На ней потёртый халат. Волосы небрежно собраны в пучок. Видно, что она недавно проснулась. Мойка завалена посудой с остатками ужина. На плите что-то готовится. Через запылённое окно светит робкое солнце.

Женщину зовут Алла. Она внимательно следит за стрелками кухонных часов. Как только стрелки показывают 8:00, она хватается за смартфон и звонит.

– Алло! Алло!

Никто не отвечает. Она раздражённо бросает аппарат на кухонный стол.

– Где ты шляешься, начальничек? Работать пора, Виктор Палыч. Работать!

Она опрокидывает в себя остатки кофе. Смартфон вибрирует. Алла вздрагивает и хватается за корпус.

– Да, я. Кто это? Что сегодня? Я не могу сегодня! Какие ещё пени? Почему вы мне вообще звоните в такую рань? Какое рабочее время? Я заплачу! Заплачу!

Она вновь бросает телефон, но он не унимается и опять вибрирует. Алла хищным жестом снова хватается за него.

– Я же уже сказала…

Но в трубке она слышит что-то другое. Голос у неё меняется, становится приторно-жалобным.

– Виктор Палыч, это Алла. Я приболела… Голова раскалывается, жуть. Да… Температуры нет. Надеюсь, сегодня отлежусь.

Она кивает и некоторое время слушает.

– Да, Зина в курсе. Конечно, на связи. Спасибо, Виктор Палыч. Да… И вам…

Она аккуратно кладёт смартфон на место и облегчённо выдыхает. На часах 8:10.

– Ещё пятьдесят минут! Шикардос! – Довольная Алла, пританцовывая, снимает крышку у кастрюльки. – Каша! На завтрак! Как же, как же! И ветчинки!

Она включает конфорку на малый огонь и, не переставая пританцовывать, идёт в душ.

* * *

– Какая ещё Алла? – развёл руками Ратмир. – Что за скучная хренотень?

– Возможно, вы знали её под другим именем, – пожал плечами Ибраев. – Но не суть. Есть ещё действующие лица. Например, Клара.

Сцена вторая. Клара

Утро того же дня. Квартира побогаче, на Васильевском острове. Женщину зовут Клара, ей ближе к сорока, она собирается на работу. Стоя перед зеркалом, она наносит на ресницы тушь. Точным движением ведёт тюбик тёмно-красной помады по губам. Глаза светлые, холодные. Она критически оглядывает себя.

– Клара Владимировна, начальник финансового отдела. Отчёты? Всё сдано до последней бумажки. Всё чётко. Что вы, господин аудитор, какая тут аптека.

Она заливисто смеётся. В ванной смех звучит неестественно. Клара спохватывается.

– Всё для тебя, Андрюша. Для тебя, козлик мой.

Она бросает тюбик помады в сумочку. В недрах серебрится небольшой пистолет. Клара достаёт из сумочки чёрный браслет и цепляет его на руку вместо часов. Она уже немного опаздывает.

Машина с рёвом выруливает из подземного паркинга. Вид у Клары за рулём совершенно неприступный.

Выехав на дорогу, она сильно жмёт на газ.

У припаркованного мотоцикла с весёлой раскраской доставщика пиццы стоит Курьер. Он провожает взглядом автомобиль Клары. На наручных часах 8:35. Браслет часов у него точь-в-точь как у Клары.

Когда машина женщины скрывается, он возвращается к работе и неторопливо загружает пиццу в багажник.

* * *

– А сейчас как? Поинтереснее стало? – прервался Ибраев.

– Вступление затянуто. Что за безымянный Курьер? – сухо ответил Ратмир. – К тому же я могу только верить вам на слово.

– Без проблем. Ещё несколько коротких сцен.

Сцена третья. Снова Алла

Алла с тюрбаном из полотенца на голове роется в холодильнике. Из-под холодильника выползает лужа.

– Как?! Когда ты успел? Сука!

Она вытаскивает мокрую упаковку ветчины и брезгливо нюхает.

– Зашибись! С вечера отрубился, что ли? Ах ты рухлядь старая!

Алла остервенело хлопает дверцей. Ветчина улетает в мусорное ведро. На часах без пяти девять.

– Твою мать!

На её лице проступает страх. Она торопливо задёргивает занавески. На кухне заметно темнеет.

Сцена четвёртая. Снова Клара

Вестибюль небоскрёба крупной компании. На больших часах без пяти минут девять. Клара входит через крутящиеся двери. В вестибюле много спешащих на работу сотрудников. Охрана лениво наблюдает за проходящими через рамки металлоискателей.

Клара идёт к старшему смены.

– Доброе утро, Клара Владимировна.

– Привет, Денис. Как дела?

Охранник пропускает её мимо металлоискателя через проход с табличкой «Проход для лиц с кардиостимулятором».

– Спасибо, отлично.

– Сумочку на досмотр? – легко улыбается Клара.

Охранник весело машет рукой. Клара сливается с потоком сотрудников.

Сцена пятая. И снова Алла

Маленькая комната, забитая разным хламом. Окна плотно занавешены шторами, так что в комнате полумрак. Постель наспех закрыта покрывалом. У компьютера навалены бумаги. На стене приклеены тремя ровными рядами фотографии каких-то людей. Сами фотографии и обои вокруг испещрены яркими пометками.

Алла сидит напротив стены с фотографиями на потёртом кожаном диване и сосредоточенно курит. Она успела переодеться – джинсы, облегающая футболка. На стеклянном журнальном столике стоит пепельница, рядом лежат смартфон и большой кухонный нож.

Раздаётся звонок.

– Алло? Да, это я.

– Где вы? – Голос в трубке глубокий и ровный.

– Дома. У себя дома. А что?

– Вы не надели браслет.

– Фак! Да я…

– Второе предупреждение.

– Я не хотела! Господин Распорядитель, пожалуйста! Я сейчас.

– После третьего предупреждения последует дисквалификация, – напоминает Распорядитель. – Я полагаю, вы понимаете, что это означает?

– Погодите! Но ведь бывает, что забыл…

– Вы понимаете, что означает дисквалификация? – терпеливо уточняет Распорядитель.

Алла кивает и тут же, спохватываясь, громко отвечает:

– Да! Я