Академия Слов - Сенни Роверро

– Ой-й-й, простите, мало того, что немного опоздала, так ещё и чуть мимо не прошла, задумавшись.

Да. Даже несмотря на то, что небольшое опоздание в данной ситуации допустимо и даже необходимо, чтобы какое-то время будущий собеседник понервничал на тему «а придёт ли она» и потом при необходимости был более податлив – с этим приёмом меня как-то познакомил дядя Кир – за него всё равно следует извиниться. Логика «высшего света» логики лишена, как говорил всё тот же дядя. Конечно, тут я даже не рассчитывала, что этот приём подействует так, как предполагается, и использовала его с той целью, чтобы Киров его распознал и решил, что в этой ситуации я буду вести себя как обычная девушка «его круга» и в случае чего от меня не стоит ждать ничего нового.

Перекатилась с носка на пятку, продолжая изображать неловкость, вновь укусила нижнюю губу, радуясь стойкости своей помады, заглянула ему в глаза снизу вверх, хлопнула ресницами и очаровательно улыбнулась.

– Ничего страшного, – благодушно кивнул Киров, видимо, решив, что я нервничаю, как я того и добивалась. В том случае, если он всё же безумен и задумал что-то дурное, мне будет на руку, если он будет думать, что я, как и положено девушке, взволнована приглашением в ресторан от такого шикарного мужчины и соответственно соображаю хуже, чем обычно. Я же обещала Эдгару соблюдать осторожность, а значит в том числе на всякий случай действовать на опережение. Как вовремя развеялся туман в моей голове! – Думаю, такой умной девушке как вы всегда есть о чём задуматься столь глубоко, вы в этом не виноваты.

И пусть всякие незначительные комплименты были обычным делом в его речи, что-то заставило меня напрячься. Наверное то, что если бы я была на его месте в его теле и хотела бы заставить девушку, от которой мне что-то надо, заранее «поплыть», то я бы пригласила её в дорогой ресторан, встретила бы её обворожительной улыбкой и при первой же удобной возможности опустила бы комплимент её уму, чтобы она подумала, что её воспринимают всерьёз. Да, если бы я была на его позиции и собиралась играть, я бы играла именно так. Конечно, вряд ли Киров и в самом деле строит какие-то коварные планы, но что-то зудящее на краю сознания не давало расслабиться после этой мысли. Тьма милосердная, какой же бред! Бред, верно, но почему смотря на Кирова сейчас я не могу избавиться от тревожного предчувствия? Ладно. Если со мной на самом деле ведут игру, то всего-то и нужно, что переиграть. Ведь повёлся же он на моё якобы "волнение". Значит, у меня есть шансы.

Зайдя в ресторан, я мысленно возблагодарила дядю за то, что когда-то он научил меня правилам современного этикета. И Тьму за то, что места, подобные этому пафосному ресторану, никогда меня особо не интересовали. Иначе сейчас было бы сложнее делать вид, что они для меня привычны.

Самоконтроль позволил мне вопреки привычному страху не шарахнуться, когда Киров оказался слишком близко, чтобы помочь мне снять пальто. Продолжая изображать милую девушку, я добавила к этому поведению повадки светской леди нашего времени. Ведь именно этого все ждут от племянницы моего дяди? Того, что я благодаря нему и сама принадлежу к "кругу" тех, кто как правило ходит сюда, и привыкла вести себя как полагается.

Хотелось бы мне воспользоваться случаем и вдоволь наесться качественной изысканной еды, которую подают здесь, но девушке на таких встречах не следует заказывать слишком много. Так что удовольствия не было возможности получить даже от этого. За светской беседой о всякой незначительной ерунде, которую пришлось вести пока нам не принесли наш заказ и переходить к делам было невежливо, я следила достаточно тщательно, боясь и в то же время стремясь уловить в словах Кирова что-то подозрительное. Дурное предчувствие с каждой минутой становилось всё более явным и скрывать его было всё сложнее, но я никак не могла уловить причин. Однако мужчина не давал ни единого явного повода подозревать что-то не то.

– Интересное место вы выбрали для встречи, – произнесла я, когда холёный официант с безупречно-учтивой улыбкой наконец принёс нам заказ. – Даже не представляю, о чём можно говорить здесь, учитывая, кто вы и кто я.

- Красивых девушек положено приглашать в красивые места, - сверкнув глазами, пожал плечами Киров, улыбаясь всё той же улыбкой из газет и, как и я, принимаясь за еду.

- О, прошу, не надо лести, - негромко "довольно" рассмеялась я, чуть запрокинув голову и покачала головой с тем самым немного весёлым, одобрительным укором, с которым смотрят на всяких "обворожительных гадов", когда хотят показать, что их слова на самом деле приятны. - Я не хуже вас знаю, что родилась более чем некрасивой. Предпочту слово "эффектная".

- Красота в глазах смотрящего, - пожал плечами Киров, не меняя выражение лица секунду.

Наверное, это было бы приятно, вот только теперь я прекрасно понимала, что со мной зачем-то играют. На данный момент обрабатывают, чтобы я "растаяла" и... И что? Полагаю, либо потеряла бдительность и выдала ему что-то, либо, очарованная им, на что-то согласилась. Думает, что если я им восхищаюсь, то он сможет легко обвести меня вокруг пальца. Игра для меня была очевидна, иначе Киров давно уже начал бы прямой разговор, не увиливая и не пуская мне пыль в глаза. Но зачем ему это? Я искренне недоумевала. Почему ему просто не сказать, что ему надо, прямо? Если он так виляет, значит, у него проблемы, раз назначил встречу со мной, значит, хочет добиться помощи либо от меня, либо, что вероятнее, от моего дяди, но почему не может просто попросить?

Сбросив с себя "милое очарование", я абсолютно серьёзно тихо произнесла, тревожась за него:

- Александр Владимирович, скажите пожалуйста прямо, зачем мы сюда пришли. Все те игры, к которым вы прибегли за время нашей беседы, столь же легко провернула бы на вашем месте я сама. Так что вам не удастся меня сейчас провести всей этой словесной мишурой.

- Печальная у вас, однако, жизнь для девушки, - тоже разом посерьёзнев, мрачно пошутил Киров с усмешкой. - Захотите обмануться - не выйдет, слишком умная.

- Вряд ли мне когда-нибудь захочется обманываться, - вежливо улыбнулась я.

Я соврала. Порой обмануться мне очень хочется. Просто взять и поверить, что кто-нибудь из всех тех несчастных, чьи сердца стали моими трофеями, действительно влюбился именно