Черный Маг Императора 21 - Александр Герда

— Да вроде бы, — сказал я и вздохнул. — По крайней мере, согрелся, а это уже неплохо, я считаю.

Глава 18

Несмотря на то, что во время необычного чердачного ритуала я немного согрелся, холод все равно давал о себе знать. Особенно меня беспокоили пальцы ног, которые упорно не хотели меня слушаться.

Чтобы я как следует отогрелся, Хвостов снабдил меня чашкой горячего чая и усадил в кресло в своей мастерской. Сами же они с наставником засели на кухне и о чем-то беседовали. Какое-то время я еще слышал их голоса и смех, а потом и сам не заметил, как уснул в окружении разнообразных звуков.

К моему удивлению, они меня совершенно не раздражали и даже наоборот, создавали какой-то необычный уют. Я к ним очень быстро привык и вскоре совсем перестал замечать. Да и вообще мне здесь нравилось. Я даже перестал чувствовать необычный запах этой комнаты, который теперь не казался мне тяжелым. Сейчас он мне даже нравился.

Казалось, я закрыл глаза совсем ненадолго, но когда Чертков разбудил меня, оказалось, что совсем скоро будет полночь. Выходит, я благополучно продрых в этом кресле целый вечер, и думаю, запросто остался бы в нем до утра, если бы наставник не стал меня будить. Однако нужно было возвращаться в «Китеж».

На прощание я поблагодарил сумасшедшего Василия Стахиевича, который сообщил мне, что был очень рад со мной познакомиться. Также сказал, что если у меня снова возникнут какие-нибудь трудности подобного свойства, то я могу заходить к нему в гости когда пожелаю. Он всегда будет рад помочь ученику своего друга.

По правде говоря, я был уверен, что еще не раз окажусь в этом доме с какими-нибудь сложными вопросами. Но даже если их и не возникнет, то почему бы не наведаться в гости к Хвостову и просто так? Уверен, что любой мой визит сюда будет незабываемым.

Тем более, что мне понравился друг Черткова. Хоть он и псих чистой воды, но как раз рядом именно с такими людьми всегда интересно. Они в любой момент могут отколоть какую-нибудь гениальную штуку. Кстати, дядя Вася чем-то был похож на Андромеда Хмельникова. Во всяком случае, прическами так точно.

Когда мы с наставником выбрались из нашего подвальчика в холл главного корпуса, большущие часы на стене как раз начали отбивать полночь. Единственное, чего мне сейчас хотелось, добраться поскорее до моей комнаты и отправиться в Берлогу, чтобы как следует отдохнуть после очень тяжелого дня.

Правда перед этим нужно будет обязательно позвонить деду. Чертков требовал, чтобы во время занятий с ним я выключал свой телефон, так что как только я включил его после возвращения из Крутогорья, то оказалось, что дедушка звонил мне три раза. Ясное дело волнуется, я же обещал, что вечером приеду.

— Поздновато работаете, господин Чертков, — сказал охранник, который решил проводить нас до входной двери. — Я уже волноваться начал. Даже спускался к вам в кабинет, чтобы проверить, все ли у вас в порядке. А у вас там заперто и в кабинете тихо.

— А чего нам шуметь? — спросил у него старик. — Работаем себе спокойно и работаем. Ты чего разволновался, кстати говоря? Такое ощущение, что ночью только один я в школе работаю. У вас тут постоянно кто-то из преподавателей шастает вместе со своими учениками. То духов вызывают, то будущее провидят.

— Так то в будни, — сказал охранник. — Сегодня же суббота. По выходным тут редко кого увидишь после семи вечера. Вот я и подумал, вдруг случилось чего?

Едва мы вышли из главного корпуса, как громко щелкнул дверной замок.

— Наверное не мог дождаться, пока мы уйдем, чтобы дрыхнуть себе спокойно, — пробурчал Чертков, глядя на дверь. — Волновался он… О! Смотри-ка, Темников, у нас тоже снежок идет, надо же! Прямо как в Крутогорье!

Да, было очень похоже. Снег сыпал будь здоров. Большущими хлопьями, как куски ваты. Вот только луна у нас почему-то светила не так ярко и размерами была поменьше.

— Александр Григорьевич, а Крутогорье это где? — спросил я у него, пока мы с ним медленно шли по дорожке, которая вела к нашим общагам.

— В Липецком княжестве, — ответил он и посмотрел на тяжелый рюкзак за моей спиной. — Не тяжело? Мог бы не все книги сразу забирать, если что.

— Своя ноша легка, — усмехнулся я и поправил рюкзак.

Наверное, со стороны я сейчас и в самом деле выглядел как навьюченный ослик. Большущий рюкзак за спиной, в одной руке Бездонная Сумка, в другой сабли… Будто я не с занятия возвращаюсь, а с боевого задания.

— Александр Григорьевич, а можно вопрос? Я так понял, Окулов и Хвостов ваши друзья? — решил узнать я.

— Ты в какой связи интересуешься, Темников? — спросил старик и усмехнулся. — Решил узнать, почему я вожу знакомство только со всякими странными типами?

— Почему странными? Я так не думаю, — сказал я, решив немного смягчить определение своего наставника. — Скорее просто немного необычными.

— Необычными… — задумчиво повторил Чертков. — Можно и так сказать. Вообще да, они мои друзья. Есть еще один… Думаю, ты тоже с ним как-нибудь познакомишься. Кстати, он тоже, как ты говоришь, необычный. Видимо у меня такая судьба, Темников. Жизнь необычная… Друзья необычные… Даже ученик и тот необычный… Ладно, оставим это. Ты результатом доволен?

— Очень, — ответил я и нащупал кусок известняка в своем кармане. — Если бы еще во время ритуала было не так холодно… А в остальном — полный порядок, спасибо вам огромное. Я уже думал, что мне никто не сможет помочь в этом деле.

— Не за что, — сказал он. — Ты, самое главное, будь осторожнее со своими странными развлечениями и не наломай дров.

— Какими это странными? — не сразу сообразил я.

— По-твоему, запечатывать смех — это нормально? — усмехнулся он. — Я же не думаю, что тебе это понадобилось просто от нечего делать. Ты хоть и со своими тараканами в голове, но парень не глупый, так что…

— Я буду осторожен, — пообещал я ему.

— Вот и молодец, — кивнул он и остановился ненадолго. Мы как раз подошли к развилке, после которой наши пути расходились. — Иди отдыхай, Темников. Завтра можешь дрыхнуть до вечера. Или у тебя опять какие-то планы?

— Да не то чтобы… Деда навестить, по Белозерску прогуляться… — вообще-то, я планировал прямо с утра рвануть за Немым Колоколом, но эту информацию я решил оставить при себе.

— Все тебе не сидится, — махнул