Лето, пляж, зомби 4 - Наиль Эдуардович Выборнов

холм, но в итоге оказалось контейнером, прикрытым маскировочной сетью. Подцепив ее, он оттащил оказавшееся достаточно большим полотнище в сторону, и я увидел черного цвета параллелепипед с закругленными углами. Достаточно большой.

— Не лезь, — проговорил он. — Контейнер заминирован, сперва нужно разобраться с этим.

— Хорошо, — я сделал шаг назад.

Мины — ну их на хуй. Не люблю я такого рода оружие, хотя определенные навыки работы имею. Весь мир их запретить пытался, все цивилизованные страны. Негуманное оружие, типа. Однако это никому не мешало ими пользоваться при этом, а уж особенно неграм, с которыми мы воевали. В общем-то у них кроме старых Калашниковых да мин ни хрена особо и не было.

Роджер наклонился, нажал что-то и наружная оболочка контейнера разъехалась в разные стороны, обнажив цифровую панель. Задумавшись на секунду, он ввел код, и я услышал, как открылись замки.

— Готово, — усмехнулся он. — Ну посмотрим, что нам там Родина отправила.

Он поднял крышку. Я подошел ближе и присвистнул. А ведь немало. Прямо скажем, хорошо их снаряжают. Нас, правда, тоже, потому что времена, когда на аптечки, тепловизоры и дроны собирали всем миром уже прошли.

На самом верху лежали карабины М4. Причем, не в обычном исполнении: тут и рельса во всю длину, и тактическая рукоять, и приклад какой-то не родной — это тоже сразу видно. Он взялся за один, вытащил магазин, дернул затвор, после чего нажал на спусковой крючок. Едва слышно щелкнул боек.

— Таких шесть штук, — сказал он, откладывая их наружу один за другим. — И вот еще.

Следующую винтовку я не узнал — уж слишком футуристично она выглядела. Но явно что-то марксманское, потому что длинный тяжелый ствол было видно сразу, да и "болт" это. И калибр должен быть не промежуточным, под винтовочный патрон.

— Это M40? — спросил я.

— Да, — он кивнул и тоже отложил ее в сторону. — С такой винтовкой, да с хорошим прицелом все, что до восьмиста метров — твое. Если пользоваться умеешь, конечно. Ваша СВД по сравнению с ней сосет причмокивая.

— Зато СВД проще и надежнее, — пробормотал я. - И самозарядная.

— Ну и последний ствол… — он вытащил что-то большое и тяжелое с рукоятью сверху и сложенными сошками. — Миними. Аналог вашего РПК, ручной пулемет под промежуточный патрон.

— Дай-ка сюда, — попросил я, протянув руки.

Он выдал мне оружие, я схватился за рукоятки, попытался поднять. Тяжелая штука. Очень тяжелая, по ощущениям килограммов семь, не меньше, и это без патронов. Как с нее прицельно стрелять вообще? Если только с упора, с сошек. Ну и хули толку с нее тогда?

— Ну вот извини, но пулеметов ручных у вас делать не умеют, — проговорил я. — Хуйня. Наш РПК гораздо лучше.

— Зато здесь коробы на сто патронов, — сказал он.

— А у нас бубны на девяносто шесть.

— Хрен с ним, что лучше, — проговорил он. — Спасибо, что вот это есть. Считай — на unit оружия. Если вооружим им тех, кто сможет таким воспользоваться, то те три десятка бандитов мы зачистим за считанные минуты. И хрен кто потом сможет что-то сделать. Кидай все прямо на полотно, ничего не будет. Давай посмотрим, что еще там есть.

Он снова принялся копаться. Извлек несколько футляров с прицелами. Открыл один, и я снова присвистнул. Потому что это был Elcan Specter — отличная оптика с переменной кратностью. Он может как коллиматор работает, а стоит сдвинуть рычажок, и получается простенький четырехкратник. Такие прицелы у нас в ЧВК очень сильно ценились, это я помнил. А вот в России никаких аналогов такой штуке так и не изобрели. А если и сделали, то в серию они не пошли.

— Еще оптика, — проговорил он, вытащив еще один футляр. — Льюпольд, переменная кратность — от шести до шестнадцати.

— Ты умеешь пользоваться? — спросил я.

— Немного, — ответил он.

— И я немного, — пожал я плечами. — Опыта особого нет.

— Да один хер до трехста метров эта штука на прямом выстреле сработает, без поправок, — он махнул рукой.

А я только сейчас начал прикидывать. Е-мое. Это же сколько нам с собой тащить? В рюкзаки упакуем? Ну должны на самом деле, все-таки контейнер по вместимости не больше, чем наши два рюкзака. Но с другой стороны, сколько же все это весить будет?

Может быть, надо было все-таки подождать у заправки? Сука, машина нужна. Прям срочно нужна, без нее вообще беда. Но только вот ее нужно достать, заправлять и где-нибудь прятать, чтобы не спалиться. А нам с нашей подрывной деятельностью попасться — это смерть. Причем не только нам, но и всем близким.

— Глушители, — Роджер вытащил наружу четыре банки, закрепленные между собой стяжками. Похоже, что исполнители особо не парились, пихали как есть. — И самое главное.

Последний футляр, с виду очень простой, но только вот материал качественный, и это выдавало в нем вместилище очень дорогой техники. Вскрыл, нажал на кнопку и показал мне.

— Теплак что ли? — спросил я.

— Да, — кивнул он. — Такие у нас положено на пулеметы ставить. Так что…

Дальше он продолжать не стал, но я закончил его фразу в уме. Богатство нам привалило, настоящее. Иначе и не скажешь.

— Ну что там еще? — спросил я.

— Гранаты, магазины и патроны, — ответил он. — Гранаты наши, М67.

— Аналог нашей РГД.

— Ну, — он скривился. — Лучше, конечно. И патрона много. Медицина кое-какая есть. Теперь только один вопрос: как мы все это нести будем?

— Нагрузимся и понесем, — ответил я, стаскивая со спины рюкзак и бросая его на землю. А сейчас, мне кажется, нужно наши «двенадцатые» на ваши М4 менять. Наши, конечно, лучше, но к вашим глушители есть.

В этом и проблема, что на «двенадцатый» банку найти трудно. Просто потому что крепление там нестандартное — на байонет вместо резьбы. И банки от старых автоматов, даже под тот же калибр, не подходят. А штатных нам пока найти не повезло.

Роджер, кстати, на мое замечание скривился. Патриот, мать его. Ну посмотрел бы я, как он со своей «эмкой» по говнам полазал бы. Хотя и двенадцатый тут не так, чтобы хорош.

— Давай магазины, набивать будем, — я уселся