Архитектор Душ VI - Александр Вольт

Владимир подобрался, отставив термос. Он пригнулся чуть ниже, чтобы его силуэт не был виден в зеркало заднего вида.

Из глубины двора показался автомобиль. «Имперор».

Сердце Владимира пропустило удар. Тот самый, или его близнец. Но интуиция орала благим матом: это ОН.

Машина плавно выкатилась на дорогу, сверкая свежим лаком в лучах утреннего солнца. Бронированные стекла были тонированы, но лобовое оставалось прозрачным.

Автомобиль повернул в сторону города, проезжая буквально в десяти метрах от засады Владимира.

Следователь вжался в сиденье и впился взглядом в водителя.

Мелькнул профиль.

Темные волосы, чуть небрежная укладка. Резкие черты лица. Сосредоточенный взгляд, устремленный на дорогу.

Владимир узнал его мгновенно. Это было то же самое лицо, что и на видео с крымскими блогерами. То же лицо, что он представлял себе, изучая материалы дела.

Виктор Громов.

Живой, здоровый, и явно не похожий на человека, который пережил покушение пару дней назад. Он выглядел… деловито и озадаченно. Словно ехал на важную встречу, а не скрывался от правосудия или убийц.

— Вот же ж твою… — выдохнул Владимир, понимая, что ему нужно заводить выключенный мотор.

«Имперор» набрал скорость, удаляясь по шоссе.

Владимир, стараясь не делать резких движений, завел двигатель.

Он выждал несколько секунд, чтобы не сесть «на хвост» слишком явно, и вырулил на дорогу.

Разрыв в сплошной линии разметки был чуть дальше. Владимир, стараясь выглядеть как обычный участник движения, развернулся и нажал на газ, устремляясь вслед за черным седаном, который уже превратился в точку на горизонте.

Поддав газу, следователь Багрицкий смог нагнать автомобиль своей «жертвы».

И когда они приехали к гипермаркету, брови Владимира Арсеньевича сошлись на переносице от непонимания.

А когда почти через час томительного ожидания Виктор Громов вышел с огромной тележкой, в которой были явно продукты, его внутренний хищник презрительно фыркнул: «ты зря тратишь время. Этот мужчина просто приехал за продуктами для семьи. Суббота. Все логично».

И Владимир Арсеньевич был бы готов согласиться с этим утверждением, если бы не одно «но»: он приехал заниматься тем, что ему сказал делать мужчина в черном костюме из СБРИ. «Работой своего уровня».

Глава 18

Как и любому существу на этой планете, для комфортного существования Мастеру требовались три базовые вещи: пища, вода и надежный кров над головой. В идеале, конечно, чтобы пища была не просто съедобной, а изысканной и горячей, вода не из ближайшей лужи, с радужной пленкой бензина, а кров не продувался всеми ветрами.

Удача, которая обычно поворачивается к страждущим самым нелицеприятным местом, в последнее время благоволила Мастеру с поразительным постоянством. С того самого дня, как ему удалось буквально чудом улизнуть из Феодосии, оставив за спиной хаос и разрушенные планы, и добраться до сверкающей огнями столицы, все шло подозрительно гладко. Словно кто-то наверху смазал колеса судьбы отборным маслом.

Люди улыбались ему на улицах, и он улыбался им в ответ самой вежливой, чуть усталой улыбкой, которую так хорошо отрепетировал перед зеркалом. Хотя, по правде говоря, желания улыбаться этим мешкам с мясом у него было не больше, чем у крокодила улыбаться антилопе.

Поглотив чистую звенящую энергию эльфийских душ, от которой внутри разливалось приятное тепло, похожее на действие хорошего коньяка, Мастеру оставалось только одно. Выждать. Ему нужно было еще немного времени, чтобы энергия усвоилась, стала частью его сущности, а затем… затем ему придется сменить форму.

Потому что так долго продолжаться не могло. Тело Вяземского, которое он носил как дорогой, но уже начинающий жать в плечах костюм, имело свои недостатки. Настоящий Вяземский был до сих пор жив, в этом не было сомнений. Но, как предполагал Мастер, скорее всего был в коме от жуткого истощения.

Но когда он придет в себя, то наверняка станет предметом интереса. Люди начнут задавать вопросы. Вернее спецслужбы. Неудобные, назойливые вопросы. «А где ваши документы, Арсений Романович?», «А как вы оказались вчера в Москве, а уже сегодня дома?», «как это были не вы?».

Его документы он, конечно, предусмотрительно забрал с собой, чтобы без проблем странствовать по стране, сколько это возможно. Но как только возникнет этот неизбежный парадокс — «как это он и тут, и там одновременно?» — придется раствориться. Исчезнуть и стать кем-то другим. Кем-то новым. И лучше сделать это заблаговременно, не дожидаясь, пока в дверь постучат вежливые люди с холодными глазами и явными намерениями.

Но так как Мастер был существом не только высокодуховным и магически одаренным, но и, к сожалению, все еще обладающим физической оболочкой, требующей регулярного питания, он пришел в гипермаркет. Огромный храм потребления, где под одной крышей можно было найти все, от зубочисток до смысла жизни, если знать где искать. Многие считали, что он на полках с дорогостоящим элитарным алкоголем.

Мастер неспешно прогуливался меж бесконечных витрин, толкая перед собой тележку. Он разглядывал пачки с сардельками, критически оценивая состав — слишком много сои, слишком мало мяса, выбирал сыр с благородной плесенью, бутылку вина урожая того года, когда лето было особенно жарким, и упаковку красной рыбы, чей цвет напоминал закат над морем.

Он был спокоен, расслаблен и почти доволен жизнью, пока не увидел ЕГО.

Пачка майонеза, которую он держал в руке, планируя добавить немного пикантности своему ужину, выскользнула из его пальцев. Она шлепнулась на пол с глухим, влажным звуком, но Мастер этого даже не заметил.

В десяти метрах от него, в соседнем проходе, с огромной, переполненной телегой, которая скрипела под тяжестью покупок, промчался Виктор Громов.

Он несся вперед с целеустремленностью ледокола, не обращая внимания ни на что вокруг: ни на ценники, ни на людей, ни на застывшего с открытым ртом Мастера в теле Арсения Вяземского, которого должен был УЗНАТЬ. Поверни он голову лишь на секунду в его сторону, и все — пиши пропало.

Сначала внутри у Мастера все похолодело. Ледяная игла страха кольнула где-то под ребрами. Громов! Здесь? В Москве? В этом самом магазине? Какова вероятность такого совпадения? Одна на миллион? Или та самая удача, которая сопутствовала ему все это время, наконец, решила дать пинка под зад?

Но затем холод сменился жаром. Внутри него все забурлило, как пробудившийся вулкан, готовый извергнуть потоки лавы. Гнев, ярость, ненависть — все это смешалось в один горючий коктейль.

Из-за этого человека все его планы, которые он выстраивал так тщательно, обрушились в одночасье, как карточный домик. Из-за этого выскочки, возомнившего себя героем,