"Фантастика 2025-41". Компиляция. Книги 1-43 - Дмитрий Яковлевич Парсиев

заплатить. Да я вернусь, поговорю с реально опасными людьми, и ты мне эти деньги сторицей в зубах принесёшь. Ты не знаешь, с кем связался! Подлец, денег он ещё захотел! Кровью писать будешь и мамочку звать. Бояться меня будешь до ко…

Я положил трубку на рычаг.

Нам не страшен серый волк.

Я, конечно, понимал, что к этому идёт. Мне даже важно было услышать определённые слова, чтобы потом не оказалось, что я чего-то не так понял. Однако он здорово меня разозлил, чего уж там.

С холодной яростью встал, открыл сейф, достал документы по секретной службе и стал писать. Что характерно, я изливал ярость не на Мещерякова. Но такая штука как злость тоже нужна.

В секретную службу его императорского величества.

От: барона Филинова Аркадия Ефимовича

Донос.

Довожу до вашего сведения, что, в соответствии с абзацем два статьи восемь третьего раздела циркуляра по выявлению иностранных шпионов и лиц, одержимых демонами…

Я работал собранно, быстро, слова сами приходили на ум и ложились на бумагу так, как и надо.

В какой-то момент зазвонил телефон.

Остановившись на дате своего опуса, посмотрел на аппарат.

Выждав пару секунд, он затренькал снова.

— У аппарата.

— Филинов, ты всё ещё жив?

— И Вам не хворать, Амвросий Дмитриевич.

После общения с Мещеряковым, хотя там всё прошло вполне закономерно, Вьюрковский меня уже не трогал и не волновал.

— Ты что — грёбанный Иисус?

Поджав губы, я перечитал список и обнаружил там так же и Сына Божьего.

— Как скажете. Что, собственно, заставило Вас оторваться от плотного графика и найти время на бедного адвоката? — изображая улыбку, я нашёл место в доносе, где исправил точку на запятую и вписывал «во время звонка с угрозами упоминал некоего Иисуса».

— Бедный адвокат — это оксюморон. Филинов, ты верно, не боишься, что я захвачу твоих родственников в плен, как заложников?

— Ой, как страшно! Амвросий Дмитриевич, ну у Вас же самого был момент трудных отношений с семьёй.

— Пробивал значит меня по базам данных? — перебил меня Вьюрковский.

Выражение «базы данных» в списке по изобличению одержимых демонами не значилось, печально.

— Так вот, — продолжил я с разочарованным вздохом. — Если бы в этот момент Ваш, назовём это, недоброжелатель, захотел всех Ваших родственников, включая неверную невесту, взять в заложники, а ещё лучше просто убить, тем самым сделав Вас патриархом, насколько бы Вы испугались такого поворота событий?

— Ну ты же не такой, как я? — спросил меня собеседник несколько озадаченно.

— А какой я, Амвросий Дмитриевич? Вы вообще прежде, чем посылать ко мне убийц с ножичками и пулемётиками, узнали — а что за пассажир этот Филинов Аркадий?

— Твоё полицейское досье у меня в столе!

— И Вы его прямо читали?

— Просматривал. Не настолько ты, знаешь ли, важен в моей жизни.

— А Вы посмотрите на него другими глазами. И может поймёте, какой я. Что я младший сын фактически без прав в своём роду, выгнан подальше, чтобы не портил своим видом горизонт, что я тут выгрызаю всё сам, зубами и тяжким трудом.

— Такой уж тяжкий труд. Сдать моих подопечных полиции.

— Тяжкий. И с моей точки зрения, всё было не так.

— А как?

— Обратился ко мне один степной каган, попросил отмотать нефтефабрику.

— Это где тот придурок Кремер был директором?

— Да, она. И мне понадобилось его устранить. Ну кто же знал, что там Ваш интерес был замешан.

— Да просто второстепенное помещение под фасовку, ну какой там интерес?

— Не знаю. Но Ваши подопечные попытались меня похитить, потом убить.

— Это Жека сам решил, я не лез в операционные вопросы, — заворчал Вьюрковский.

— И тем не менее, они принялись воевать со мной в полный рост. А мне что, помирать, раскинув лапки? Хрен там плавал, я Ваших дружков укатал в бетон, и Вы это знаете.

— И сделал ты это зря.

— Ну, может я и жалею в моментах. НО! Я живой и здоровый жалею, а они — нет. Нехрен было меня трогать. И к Вам это тоже относится. Ваш сотник и несколько бойцов стали жертвой этой глупости.

— Невелика потеря, — фыркнул он. — И мой отряд с пулемётом всё ещё на свободе и готов сразу после разговора повторить свой обстрел, но только в этот раз уже заряженными магией пулями, так что тебя никакой магический щит больше не спасёт. Затем, собственно, и звоню. Два раза «ха»!

— И с тем же нулевым результатом. Валяйте, нихрена не выйдёт, хоть усритесь там со своим пулемётом! — грубо возразил ему я. — Лучше попробуйте со мной договориться.

— Каков франт! Да кто ты такой, чтобы с тобой договариваться?

— Барон. Граф, я твою мать, барон! А ещё один из немногих, кто тебя не боится.

— Смелый, значит?

— Не совсем. Тут дело в том, что я как пешка, как пехотинец на поле боя. Мне некуда бежать, нечего терять, я один и за душой лишь пистолет, да потрёпанный гражданский кодекс.

— Думаешь, это делает тебя равным мне? Думаешь, я ценю то, что ты не попытался сдать меня полиции?

— Я умный, знаю, что полиция против Вас побоится выступать, так зачем тратить бумагу на пустое нытьё?

— Как и все прочие чиновники, — согласился он. — Но всё же ты оказался крепким малым, упорным. Не сбежал, не пошёл в полицию, к Губачинскому. Так чего ты хочешь, Филинов?

— Жить. Работать, деньги зарабатывать. Тратить их, воздухом дышать.

— Работать на меня пойдёшь?

— А какое будет предложение?

— Ну… Ты работаешь на меня, я тебе плачу.

— Абстракция. Мне нужны конкретный функционал, обязанности, что за проекты. Возможно Вам надо восполнить пробелы, которые возникли после выпадения «Братства»? Какая зарплата, уровень полномочий и власти, рабочее место?

— Ну ты загнул!

— Я же говорил, что умный.

— Ну, я подумаю. Но и пулемёт не убираю. У тебя всё ещё есть возможность драпануть.

— Пока не планирую. Да и куда мне бежать? На Карибы, стать пиратским матросом, пить ром, дышать морским ветром и соблазнять знойных красоток? Я адвокат, мне место в городе. Мне нравится Кустовой.

— С ромом у тебя больше шансов дожить до старости. Долго жить это тоже, знаешь ли, кайф. Ладно, ты меня утомил. Посиди, подожди,