Фантастика 2025-101 - Михаил Иванович Казьмин

велел, — продолжал Шаболдин, — у тайных там, как я понимаю, ушей более чем хватает. Подумал, да к вечеру всех вообще оттуда убрал от греха подальше, но кое-что высмотреть они успели. Три маленьких домишки стоят отдельно от господского дома, для прислуги, надо полагать, или для охраны. И вот что я, Алексей Филиппович, придумал, — пристав прервался на глоток вина и попытку устроиться в кресле поудобнее.

— И что же, Борис Григорьевич? — простимулировал я разговорчивость гостя вопросом.

— Про его светлость князя Свирского говорят, что к поведению людей своих он строг, — поведал пристав. — Служба у них, конечно, такая, что не всегда по заповедям Божиим поступать приходится, но в частной жизни князь такого не терпит. Вот я и послал, — Шаболдин хитренько усмехнулся, — в Богородское одного только Куркова, да строго по розыску Ефросинии Крюковой, да чтобы к даче княжьей приближаться даже не думал. А вот в Спасо-Преображенский храм Степан Данилович сходил, да церковную книгу там поглядел…

Кажется, зря я Шаболдина с Альбертом знакомил. Недолгого общения с прусским графом приставу, похоже, хватило, чтобы заразиться от моего старого приятеля не лучшими его привычками — тем же пристрастием к театральным паузам, например.

— … где и нашёл запись о венчании и сочетании в законном браке раба Божия Анатолия, сына Николаева, прозванием Тихонова и рабы Божией Ефросинии, дщери Матвеевой, прозванием Крюковой с получением ею прозвания по супругу своему Тихоновой! — торжествующе завершил Шаболдин.

Я полез в ящик стола за списком служащих присяжного поверенного Карцева, но Шаболдин меня остановил:

— Не стоит, Алексей Филиппович. Я уже посмотрел, нет среди служащих Карцева такого человека.

Сильно горевать по этому поводу я не стал — ну нет, и нет.

— Однако же, — пристав заметно погрустнел, — ни в каких списках Московской городской управы ни Анатолия Николаевича Тихонова, ни Анатолия Николаева Тихонова тоже нет. Запрос в Палату внутренних дел на поиск по всему Царству Русскому я отправил, но ответ получить — дело, сами понимаете, не скорое.

А вот это уже хуже. Намного хуже. Спасибо князю Свирскому с его строгостью, теперь мы знаем настоящее имя «Иван Иваныча», но какой с того толк, если и под этим своим настоящим именем нигде он не значится? Неужели он настолько ценный для тайных человек, что они озаботились полной зачисткой записей о нём? И если так, в чём эта его ценность состоит? А ведь ценный, раз князь Свирский на своей даче его держит. М-да, не первый уже раз сталкиваемся с тем, что ответ на один вопрос порождает сразу несколько вопросов новых, не первый… Но что делать, так уж устроен розыск.

Ладно. В любом случае есть в этих новостях и хорошее. Фрося, например, мало того, что жива, так и замуж наконец вышла — хоть кому-то стало лучше. Оленьке, правда, я о переменах в жизни доброй кухарки говорить пока не стану, чтобы не сболтнула случайно, где не надо, а вот что сказать отцу? О том я пристава и спросил.

— Строго-то говоря, Алексей Филиппович, розыск Ефросиньи Крюковой, виноват, Тихоновой уже, мы по заявлению Филиппа Васильевича проводим, так что сообщить отцу вашему следует, — задумчиво начал Шаболдин. — Но и все выявленные нами подробности рассказывать Филиппу Васильевичу было бы пока что несвоевременным, — пристав вопросительно посмотрел на меня, я ответил согласным кивком. — Стало быть, скажу лишь, что сбежала девица да вышла замуж, а за кого — сошлюсь на тайну розыска, дескать, пока ничего поведать не вправе.

— Пожалуй, так лучше всего и будет, — сказал я. Предложение пристава меня вполне устраивало, а что и как там дальше выйдет, тогда и поглядим. С тем Борис Григорьевич и отправился домой, а я по привычке предался размышлениям.

В каких ещё списках можно искать сведения о господине Тихонове, мне на ум так и не пришло, зато подумалось, что и «Анатолий Николаевич Тихонов» может оказаться в одном ряду с «Парамоновым» [3] и «Татьяной Поляновой», [4] хотя, пожалуй, такое было бы уже слишком. Впрочем, с тайных станется, эти напустить туману любят и умеют. Кстати, сыскные навыки, что мы с Шаболдиным приметили у того Тихонова, он мог получить и на службе в Палате тайных дел, а не в губном сыске, потому Шаболдин его среди губных отставников и не нашёл, но с этим, вполне, в общем-то, разумным предположением очень уж плохо согласовывалось то, что действовал под личиной «Иван Иваныча» господин Тихонов по большей части в одиночку. В общем и целом приходилось признать, что дело всё ещё оставалось в том положении, когда рост количества ответов не поспевал за ростом числа новых вопросов, что, конечно же, никоим образом меня не радовало.

Зато радовали дела домашние. Боярич Андрей Алексеевич научился ползать и вовсю предавался освоению нового навыка, пытаясь охотиться на изрядно уже подросшего Барсика. Котейка оказался прекрасным учителем — он почти давал Андрюше ухватить себя за хвост, уворачиваясь от малыша подчёркнуто медленно, но именно что почти. В итоге и Андрюшенька продолжал верить, что способен изловить меховика, ради чего всячески старался, и кот помогал человеческому детёнышу развиваться без ущерба для своего хвоста. Кстати, весенняя линька на пушистости этой важной детали кошачьего тела никак не сказалась, и Барсик со своими линялыми боками и роскошным помелом смотрелся довольно забавно, особенно, когда важно расхаживал по дому, подняв этот самый хвост и распушив. В таком своём виде котик больше походил на парусник, чем на зверушку.

На Оленьку история с открытием обстоятельств жизни её матери и последовавшими за тем приключениями кухарки-хромоножки заметно подействовала в рассуждении взросления. Взросления умственного и в поведении, я имею в виду, хотя и с взрослением телесным у названой сестрицы всё шло куда положено. Думать о женихах, конечно, и ей самой, и всем нам пока рано, девице ещё два года учиться в гимназии предстоит, но я уже начал задумываться, как бы оставить Оленьку жить у себя — с Варварушкой сестрица явственным образом подружилась, а уж у супруги моей приготовить золовку к взрослой жизни всяко лучше получится, чем у строгой матушки и у безразличной к Оленьке Васькиной Анны. Тем более, условие, выставленное матушкой, Оленька исполнила, закончив пятый класс с отличными и хорошими оценками, получив за год «удовлетворительно» только по естественной истории, что и понятно — магической одарённости на долю сестрицы не досталось, а без таковой естественную историю в полной мере