Барон Дубов. Том 5 - Михаил Капелькин

— Моя очередь.

Царевич радостно осклабился и подобрался. Ростом он был мне по грудь, самый низкий из братьев, но в ширину не уступал. Однако из-за разницы в росте придётся бить сверху вниз. Не очень удобно. Лакросса с опаской отошла на пару шагов назад.

Я приготовился бить, но тут между нами встал Владислав.

— Потом, братец! — хохотал он. — Оставь самое интересное напоследок. Идём, наши дамы уже заждались танца.

Он приобнял Ярослава за плечи и заставил попятиться назад. Тот ткнул в мою грудь пальцем. С его лица не сходила радостная и немного безумная ухмылка.

— Мы ещё встретимся, Дубов! — кричал он.

— Жду не дождусь, Ваше Высочество! — отвечал я.

А что? Ярослав мужик нормальный. Я бы с ним поборолся хоть сейчас, а потом напился, но, боюсь, местная публика такие развлечения не оценит. Да и сегодня большой праздник.

Я повернулся к Лакроссе и произнёс:

— Теперь с тобой буду танцевать только я.

От нескольких парней сразу донеслись обречённые вздохи. Некий экспрессивный юноша прокричал: «Почему он, а не я⁈»

— Хорошо, — кротко кивнула девушка, обнажив маленькие клыки в улыбке.

Я приобнял её. Как раз снова заиграла музыка, а толпа утратила к нам интерес.

— У меня есть мазь от синяков, — тихо произнёс я ей на ухо.

Она засмеялась, глядя на меня, а её глаза засияли.

— У этого виконта, — сказала оркесса, качая головой, — рука такая же вялая, как его достоинство. Мне совсем не больно.

Больше за танец мы не проронили ни слова. Просто кружились среди таких же пар, растворившись в окружающей атмосфере. Наверно, ради этого люди и ходят на бал? Чтобы ощутить себя частью чего-то большего, перестав хоть на миг чувствовать одиночество.

Когда бал закончится, всё вернётся. Ну а пока я здесь.

Мимо проплыла пара маркиза Билибина и девушки в чёрном платье и чёрной маске на лице. Я решил не говорить парню, что это тоже моя спутница, а то начнёт волноваться, сбиваться с ритма и все ноги оттопчет бедняжке Веронике.

— Я принесу нам что-нибудь, ты не против? — ласково спросила девушка, когда музыка смолкла. Оркестр готовился начать играть новую композицию.

Кивком дал Лакроссе добро на передышку. Мне и самому не помешает. Она пошла в сторону бара, провожаемая несколькими мужскими взглядами. Затем они с завистью обратились на меня. Ненадолго.

На плечо легла чья-то рука, и кто-то, до боли знакомым голосом, со смехом произнёс:

— Некоторые вещи не меняются со временем. Где красивые женщины и драки, там Дубов. Ты и правда достойный сын своего отца, Николай.

Обернулся, и мои губы расплылись в широкой искренней улыбке.

— Как же здорово видеть знакомое лицо, — произнес я.

Глава 18

Князь Анатолий Петрович Мечников был губернатором Ярославской губернии. А ещё другом моего отца. Последний раз я видел его перед отъездом в Пятигорскую академию, в которую он же меня и отправил учиться. Пожалуй, один из немногих дворян, кому я мог доверять.

Выглядел он бодро. В глубоко посаженных зелёных глазах снова появился озорной огонёк, узкая бородка клинышком задорно топорщилась, уложенная волосок к волоску, а щёки были гладко выбриты, будто всего пару часов назад. Князь надел свой обычный костюм-тройку серого цвета. Он был не очень высокого роста, где-то мне по плечо, так что смотреть на меня ему приходилось снизу вверх.

— Не ожидал увидеть тебя здесь, Николай. Как тебя вообще сюда пустили? — усмехнулся Мечников.

В этот момент к нам подошла Лакросса, принёсшая два бокала: один с мартини, а второй с виски — для меня. Князь смерил её взглядом и крякнул.

— Теперь понятно, как. Такую красоту грех не пропустить. Сударыня, вы украшение этого вечера, — учтиво поклонился Анатолий Петрович.

— Мы в списке приглашённых, — засмеялся я. — Как я в него попал, это отдельная история…

Мы разговорились с Мечниковым, поднявшись по большой лестнице в дальнем конце зала на галерею. На стенах между окон здесь висели портреты в полный рост прежних Императоров. Их было много, до самого конца галереи. Я познакомил его с Лакроссой, князь коснулся губами её руки, отчего девушка, не привыкшая к таким жестам, явно смутилась.

Я вкратце поведал старому другу о событиях последних месяцев. Порой он хохотал до слёз, а в другие моменты его лицо вытягивалось от удивления или переживаний. Не стал уточнять, как именно я попал сюда, чтобы не раскрывать инкогнито Павла, а отделался общими формулировками про особые заслуги. Я доверял Мечникову, но зачем вводить старика в искушение.

Он же, пока мы шли вдоль бесконечных портретов, рассказал о Ярославле и событиях внутри страны, о которых я не знал. Большинство городов сейчас находились на военном положении. Особенно те, что были ближе к границе. Все ждали нового нападения Саранчи.

Никто не сомневался в том, что оно будет, вопрос только, когда именно. Так что Мечников вплотную занялся комплектованием и подготовкой своей дружины: мол, совсем расслабились бойцы вдали от войны. Затем сообщил, что познакомился с баронессой Морозовой, которая взяла на себя функции по управлению моим поместьем. Говорил, что деятельность она там развела колоссальную. Я аж икнул от этой новости. Давненько я свой счёт в банке не проверял…

— Должен сказать, Дубов, что я горжусь тобой, — похлопал меня по плечу князь.

— О чём вы, Анатолий Петрович?

— Я отправлял в академию смутьяна без особой цели в жизни. Теперь же тебя таким не назовёшь.

— Да вы же только что говорили обратное, — хохотнул я, напоминая о том, что произошло несколько минут назад.

— Да, но ты изменился, — он постучал пальцем по виску, — вот здесь. И взгляд другой. В точности, как у отца, когда погибла твоя мать. В те смутные времена он решил вернуть былую силу роду Дубовых. А ты достойный продолжатель его дела. Особенно хорошо смотришься в обществе этой прелестницы. Настоящий аристократ, если не считать клыков.

Лакросса легонько сжала мне локоть. Слова Мечникова явно пришлись ей по душе. Я же счёл за лучшее промолчать, потому что добавить было нечего.

— Но не обманывайся слишком сильно, — посерьёзнел он. — Нынче дворяне больше озабочены властью и деньгами, чем честью, как твой отец…

Вдруг он замолчал. По проходу нам навстречу шли двое вельмож в дорогих, изысканных костюмах. Один — упитанный и высокий, с большим носом и пышными седыми усами, переходившими в бакенбарды. Светлейший князь Ушаков, как представил его Мечников. А второго я знал.

Высокий и статный бородач — Светлейший князь Деникин, с которым мы