Рожденная землей - Эбби-Линн Норр

я думал только о том, чтобы поскорее привезти тебя домой. Но когда ты уснула, я задумался. Есть один призрак, он вечно ошивается на углу Флит-стрит, напротив паба О’Ши. Он там постоянно. Всю свою жизнь я держусь подальше от этого угла именно из-за него. Вообще избегаю многих мест в городе из-за мертвецов, которые там околачиваются. Но когда мы ехали домой, я никого не увидел, – Джашер говорил всё быстрее и со всё большим акцентом. – Это сильно меня озадачило, так что я взял велик и поехал в Анакаллоу, чтобы проверить тот угол и остальные места, включая Эйне.

– И никаких призраков?

– Ни одного! – Он замотал головой.

Даже в его шепоте можно было уловить вибрации необычайного волнения.

– Это не может быть какой-то случайностью? – спросила я, хотя надежда уже распушила перышки, как птица перед дракой.

Джашер снова взял меня за руку.

– Что бы ты ни сделала, когда спасла нас с отцом, тебе удалось исцелить все шрамы, с которыми я жил с самого рождения. Я чувствую себя совершенно другим человеком.

Меня будто током ударило. Я всей душой надеялась, что это не случайное совпадение и дело не в том, что все призраки просто решили взять выходной этой ночью.

– Это просто потрясающе, Джашер.

– Это не просто потрясающе, Джорджи. Это меняет всю мою жизнь. Понимаешь?!

Джашер больше не старался говорить шепотом. Да, я понимала. Это означало, что перед ним открыт весь мир. Я слышала безмерную радость в его голосе.

– Это значит, что ты можешь поступить в университет, поехать в Рим, увидеть Ангкор-Ват.

Джашер кивнул. Все еще сжимая мою ладонь, другой рукой он провел по моей щеке.

– Это значит, что я могу жить, Джорджи. Ты вернула мне мою жизнь.

– Не я, это сделали фейри.

Он покачал головой.

– Думаю, они раскрыли в тебе силы, которыми ты и так обладала, помогли стать тем, кто ты есть. – Теперь я Мудрая. Что бы это ни значило. – Как бы то ни было, этот дар я получил от тебя, – его ладонь гладила мою щеку. – Спасибо.

Я не знала, что сказать. Мне было трудно признать свою заслугу в том, что произошло. Все случилось само собой, я просто не хотела, чтобы Джашер погиб так же, как Кормак. Мне захотелось вернуться в прошлое и спасти его тоже.

– Мне нужно поцеловать тебя, – сказал Джашер внезапно. – Можно я тебя поцелую?

Какая-то часть меня считала всех мужчин, спрашивающих о таких вещах, слабаками. Однако в вопросе Джашера я уловила скрытый смысл.

– Ты уже целовал меня. Дважды. Забыл?

– Не забыл. Вовсе нет.

С этими словами он придвинулся ко мне вплотную и приник к моим губам. Его сильная рука обвила меня за талию и притянула прямо к нему на колени.

Джашер коснулся верхней части моей груди, над сердцем, надавливая кончиками пальцев на кожу, словно хотел почувствовать, из чего она сделана. Его рука скользнула вверх, к ключицам, потом к шее, а затем обхватила мой затылок. Он запустил пальцы мне в волосы и повернул мою голову, углубляя поцелуй. Его щетина царапала мне лицо.

Теперь я знаю, что значит воспламениться, как спичка. Поцелуй распалил и поглотил нас. Я обняла Джашера, обвила руками его спину, его мышцы подрагивали от моих прикосновений. Чистая чувственность и щедрость разливалась в нашем поцелуе, отчего тело мое совершенно растаяло, превратилось в горячую карамель. Никогда прежде меня не целовали так искренне и беззащитно. В какой-то момент я даже засомневалась, целовалась ли до этого вообще. Некоторые поцелуи забирают, другие отдают. Этот был абсолютным доверием и даром. Я чувствовала себя женщиной, осыпанной золотом.

Мне было ясно, что Джашер не может быть моим – по крайней мере, сейчас. Теперь ему дана полная свобода. Все некогда закрытые двери распахнулись, в его жизнь ворвался свежий, чистый ветер тысячи возможностей. Этот человек, эта одаренная, сострадательная душа еще непременно удивит и осчастливит мир.

Мы многое пережили с Джашером. Но даже несмотря на все прекрасные моменты, что мы испытали, между нами всегда оставалась возведенная им стена, его раковина самосохранения. Только во время этого поцелуя он открыл и подарил мне всего себя. Вот что я имею в виду, говоря о щедрости. Джашер обнажил свою душу, и я грелась в ее прекрасном сиянии. Каждый заслуживает, чтобы его поцеловали так, как меня в тот вечер. Если с вами этого еще не случилось, обязательно случится, и вы поймете, что я имела в виду.

Мы прервали поцелуй и замерли. Наши лица были так близко, что мне слегка покалывало кожу. Долгое время тишину прерывало одно только наше дыхание.

– Ты необыкновенная, – вырвалось у Джашера.

Забавно, я думала о нем то же самое, но была не в состоянии связать и пары слов, тем более таких многосложных.

Внутри меня вспыхнула жгучая и едкая искра ревности. Джашер был на пороге большого мира. Ничто его не остановит. Он собирался осуществить всё, о чем мечтал. Что он найдет? Кого повстречает? А я вернусь обратно в школу. В Солтфорд. Обратно в дом Лиз, к прозе ежедневной рутины. На языке так и вертелась просьба: «Возьми меня с собой, забери меня из прежней жизни». Мы могли бы вместе исследовать мир…

– Далеко твой телефон? – неожиданно спросил Джашер.

Я захлопала глазами от удивления, и все мои фантазии о странствиях по Непалу с рюкзаками за спиной тут же испарились.

– Чего?

– Твой телефон. Он где-то тут?

– Это последнее, что я ожидала от тебя услышать, – ответила я.

Джашер рассмеялся.

– Это важно.

Откатившись в сторону, я взяла мобильник с прикроватного столика и протянула ему.

– Я думала, ты ненавидишь мобильные телефоны.

– Так и есть, но мне нужно кое-что тебе показать. – Джашер взял мобильник и включил его. Затем вернул мне: – Можешь открыть фотографии? Мне было нелегко и камеру-то тут найти, будь я проклят, если пойму, куда здесь складываются картинки.

Озадаченная, я открыла папку с фотками. Первый же всплывший снимок заставил меня моргнуть, чтобы прояснить зрение, а затем уставиться на него так, что в глазах помутнело. Это была я и не я одновременно.

– Так вот почему мой телефон оказался у тебя, – проговорила я, не отрывая взгляда от изображения.

– Ага. Выходит, от телефонов все же есть польза.

Я стояла босиком, ноги – в грязи по икры, будто только что выбралась из земляной ямы. Руки были расставлены в стороны, пальцы растопырены. Казалось, я дирижирую оркестром. На лице расплылось выражение безмятежности, а рот открыт, словно я толкаю речь. Волосы разлетались во все стороны,