Кай. Коллекционное издание - Алекс Анжело

– Тогда точно не смогу, – ничуть не расстроившись, отозвался Кай. – Я уже умру.

Сеятель поцокал языком:

– На всякий случай, я коллекционирую шейные платки и головы.

– Головы?

– Головы нечисти, монстров и всякой подобной швали. – Губы Соманна растянулись в широкую и при нынешних обстоятельствах жутковатую улыбку.

– Иди уже, – закатила глаза Йенни. – А ты давай читай.

– Не торопи меня, позволь попрощаться. Тем более я надеюсь, когда-нибудь смогу доверять Каю настолько, что явлюсь к нему без доспехов. Обнажив душу и… – театрально вещал бог сновидений, пока не заметил на себе убийственный взгляд Йенни. Резко замолчав, так и не договорив, он стремительно засобирался.

Жестом, словно снимая невидимую шляпу, Сеятель попрощался. Кай увидел участок потемневшей кожи на его ладони. Заметив внимание, Соманн подмигнул ему и… развеялся. Его тело словно рассыпалось, а золотой песок, кружась, устремился к полу, истаивая на глазах.

– Это ненастоящее тело. Одна из копий, – небрежно поведала Йенни.

– Что он имел в виду, говоря про доспехи и доверие?

Помедлив, Дева покачала головой.

– Самое ценное, что есть у Сеятеля в этом мире, – это доспехи. Без них он уязвим и его можно убить. Поэтому за века у него появилась привычка снимать их только перед теми, кому он готов доверить свою жизнь. – Видимо, не заметив на лице Кая ожидаемой реакции, Дева уточнила: – Но под доспехами у него ничего нет.

Лицо Кая вытянулось, ему потребовалось несколько секунд, чтобы собраться с мыслями и продолжить разговор:

– А о каком уговоре шла речь?

– Он не появляется в моих владениях несколько лет и на глаза мне не попадается.

– Какой в этом смысл? – Кай перелистнул титульную страницу.

– Это наказание за обман.

– Совсем не выглядит как наказание…

Дева криво усмехнулась:

– Ты даже не представляешь, как на Соманна действуют запреты. Он желает их нарушить. Запреты мучают Песочника и не оставляют его мыслей. Самый лучший способ заставить Сеятеля сделать что-то – запретить.

– Эмм, – красноречиво протянул Кай, подняв голову, прежде чем вновь сосредоточить все внимание на книге. – Но этот обман спас мою жизнь. Вроде ты не выглядишь сильно расстроенной тем, что не убила меня.

Взгляд Кая прошелся по строкам, рука аккуратно придерживала страницу.

– Это неважно. Обман есть обман, – жестко проговорила Йенни. – Хотя ты прав. Сейчас я совсем не расстроена.

– И почему же?

– Ты мне нравишься.

Кай медленно поднял на нее взгляд. Лед соприкоснулся с небом.

– За тобой забавно наблюдать.

– Да, за тобой тоже, – как бы между прочим откликнулся он.

– Значит, нам обоим забавно наблюдать друг за другом, – подытожила Йенни.

– Да, значит, так, – согласился Кай, возвращаясь к тексту.

Йенни же глядела на него, взор скользил, изучая черты лица, а после коснулся рук и длинных пальцев, лежащих на пожелтевших страницах.

– Вор, убийца, насильник и жертва… – вдруг отчеканила Дева Льда и с напускным безразличием добавила: – Возможно, был кто-то еще… Двое-трое. Те, о ком я позабыла. Сколько же убийств люди мне приписали?

Кай пролистал страницы.

– Больше сорока.

– Больше сорока?! – воскликнула она и гневно фыркнула, говоря одним своим видом: «Чего еще ожидать от людей?» Ее глаза сверкали, излучая тихую ярость. – Соляная гора влечет людей веками, заставляет их сражаться друг с другом. Но это мои владения, вся эта местность… Раньше Зеркало разума располагалось здесь, в реальном мире, прежде чем переместилось в другое измерение, и его сила до сих пор влечет сюда зимних альвов. Когда их скапливается слишком много или появляется какой-нибудь особо сильный природный дух, холодает и начинаются метели. Люди сами поселились здесь, но вину возлагают на других.

– Ты сказала, вор, убийца, насильник и жертва… Кто это? – спросил, хмурясь, Кай.

– Первые двое были так давно, что я и деталей уже не помню, – сказала она и цинично продолжила: – Но я точно знаю, они заслужили. А вот насильник… – Йенни скосила на него взгляд. – Я не думаю, что тебе стоит об этом знать.

– И почему же? – с вызовом бросил Кай.

– Даже у меня нет ни малейшего желания вспоминать это, – призналась она. – Чем дольше жизнь, тем больше сожалений. И тем больше страшных вещей ты способен познать…

Повисло краткое молчание.

– Ты сейчас гораздо больше похожа на человека, чем думаешь, – прервав тишину, заметил Кай.

Лицо Йенни скривилось.

– Я подозреваю, Соманн многое тебе разболтал.

– Предпочту промолчать на этот счет.

– Защищаешь? Его? – закатила глаза она. – Или жалеешь, что он так и не поцеловал твою драгоценную ручку?

– А это я точно не хочу обсуждать, – бескомпромиссным тоном отозвался Кай, перелистывая страницы. – У всех свои причуды.

– Какая же причуда у тебя? – Ледяница изогнула рассеченную бровь.

Рука Кая замерла на книге. Он медлил с ответом. Вокруг царила умиротворяющая тишина ночи. Именно тьма и медленно падающий за окном снег дарили ощущение таинства и сокровенности момента. Находясь на самом верху башни, там, где ему быть не полагалось, а раскрытие этого факта сулило неприятности, Кай отчего-то совершенно не испытывал волнения. Скорее, он давно не чувствовал такого спокойствия на душе, оно ощущалось словно море в штиль.

– Возможно, я слегка не в себе, – заявил он, хотя не собирался говорить об этом в такой форме. – И одержим розами и мотыльками.

– Розами и мотыльками?

– Да, они мне снятся.

– Ах, так вот, значит, что имел в виду пустослов, говоря, что у тебя занимательные сны.

– Вы еще и мои сны обсуждали? Все обсуждают мои сны, кроме меня.

– Так давай их обсудим, Кай. – Йенни протянула его имя так, что у него отчего-то дрогнуло сердце. Ему нравился ее голос, непривычно низкий для девушки, и глубокий.

«Возможно, она неплохо поет…» – мимолетно подумалось ему.

– В моих снах розы распускаются на снегу, и потом… из них появляются белые мотыльки. Вылезают прямо из бутонов, как из коконов.

– И это ненормально?

– Полагаю, что да.

– Но это всего лишь мотыльки, что в них может быть плохого? – задумчиво проговорила Йенни.

– Не знаю. Но разве мотыльки не паразиты? Многие виды приносят вред.

Дева Льда тихо рассмеялась. Ее смех эхом отразился от стен.

– То же самое можно сказать и про человеческий род. Не стоит судить обо всех на основании одного вида. Кстати, у мотыльков много значений. Некоторые считают, что они означают бессмертие души, другие – что несут смерть.

В последних словах имелся подходящий Каю смысл.

Он мало чего боялся по-настоящему. У него имелись вполне людские страхи, главный из которых – что его близкие окажутся в беде. В то же время о смерти своей Кай не сильно тревожился, скорее, жалел об