Газлайтер. Том 28 - Григорий Володин

— Фака. Поррррвать хотела. Обломс мазака.

— Представится ещё возможность, — отвечаю спокойно. — И не раз.

Минуту спустя сзади раздаётся ор. Визг. Рёв. Паника. Потом — резкая, глухая тишина и далёкое, довольное звериное урчание, словно кто-то только что хорошо поужинал.

Я улыбаюсь.

Дорогу я наложил не куда попало, а прямо на берлогу медвежура. Приятного аппетита, косолапый.

* * *

Дорога, в конце концов, упирается в нагромождение скал. Обходить — долго, да и в самой крупной скале зияет чёрный туннель. Арка — широкая, правильной прямоугольной формы, явно рукотворная, — хотя кое-где строители схалтурили: внутри со сводов лениво свисают сталактиты, капает влага, воздух сырой.

— Ну что, поехали в пасть горе, — бросаю я, и Белогривый уверенно шагает вперёд, будто знает, что в случае чего телепортнётся из любой ловушки и под завал не попадёт. В принципе, прав скакун.

Проезжаем двести метров, триста. Вскоре навстречу приближаются невидимые пока сознания, и доносится командный голос, подхваченный эхом:

— Эй, ты! Плати за проезд!

Что, опять? Это уже превращается в дурную шутку! Кто там на этот раз? Очередной доброволец на урок телепата по гостеприимству?

Глава 12

— Фака! — Змейка, судя по звукам за спиной, уже точит когти в предвкушении.

Вскоре перед нами вырастают четвёрка огромонов в кожаных жилетах. Топоры у них не наготове, но на плечах — как напоминание, что от рубки до «разговоров» один шаг.

Они встают цепью поперёк туннеля.

Я неторопливо соскальзываю с Белогривого, хлопаю его по холке — мол, не волнуйся, сейчас разберёмся. Он фыркает с пониманием.

Змейка спрыгивает следом. Жёлтые хищные глаза сверкают довольно.

— Хочу! Рубить фака! — радостно объявляет она, вытягивая медные когти.

Огромоны от вида четырёхрукой Горгоны сильно прифигели и, кажется, уже пожалели, что остановили нас. Но не топать же назад, раз взялись.

Я спокойно спрашиваю:

— Значит, платить? Вы тоже, полагаю, разбойники?

— Разбойники? Нет, — хором открещиваются они. — Мы рабочие. Обслуживаем туннель. Берём плату за проход. Содержание дорогое, вот и приходится брать с путников мзду.

— Ну, звучит разумно, — киваю я. — И сколько стоит удовольствие?

— Два золотых, — с некоторым вызовом отвечает старший, быстро глянув на Змейку.

— Дороговато, — замечаю, склонив голову.

— Мало кто сюда доходит, — поясняет другой, пожав плечами. — Поток редкий, ещё и разбойники на дорогах шалят. Приходится брать побольше с каждого, кто заявляется.

— Понимаю… — с математикой сложно спорить. — Но два золотых — всё равно как-то дорого за разовый проход. Давайте лучше так, — я достаю из кармана на разгрузке пачку ярких бумажек. Каждая — с моим портретом, в профиль. Протягиваю купюры огромонам. — Вот сто «бычков». А вот, — с помощью Ломтика извлекаю из теневого кармана толстенький каталог с нашими товарами. — Здесь указано, на что можно потратить бычки, — раскрываю каталог на развороте.

Старший рабочий берёт каталог, остальные заглядывают поверх его плеч. Сначала они не впечатлились, а потом, полистав, заинтересовались, и глаза у всех загорелись. Вот уже вовсю переговариваются, шепчутся, тычут когтями в картинки. Хм, похоже, это затянется.

Змейка с укоризной смотрит на меня: опять обломс, мазака? Я пожимаю плечами, мол, хороший же туннель, так зачем убивать рабочих?

— О, молотобойка! — радостно говорит один огромон. — Нам бы в работе пригодилась…

— А почему он стоит десять тысяч «бычков»? — хмурится другой.

— Потому что он хороший, — объясняю терпеливо.

— У нас нет «бычков» никаких…

— Ну, могу обменять десять тысяч бычков на сто золотых, — предлагаю размен. — Монеты есть?

Рабочие переглядываются. Один вдруг срывается с места и уносится в сторону сторожки, окошко которой торчит прямо в стене туннеля. Через пару минут возвращается, пыхтя, тащит мешочек. Заворачивает горловину и показывает блестящие жёлтые кругляши.

— Вот десять… вот ещё десять… десять десятков! — пересчитывает огромон впопыхах. — Сто золотых.

Я открываю теневой портал и достаю аккуратную пачку бычков. Ровно десять тысяч. Свежие купюры приятно хрустят — только что со станка.

— Держите. А вот здесь номер, — показываю на обратной стороне каталога, — по которому можно позвонить по связь-артефакту. Заказывайте всё, что душа пожелает. Доставка долгая, зато надёжная.

Рабочие хватают банкноты с восторгом. Старший предусмотрительно загибает в каталоге уголок страницы с молотобойкой, чтобы не потерять. Затем разбредаются в стороны, обсуждая, кто какой инструмент хочет.

Двигаемся дальше. Раз проход оплачен, то и стесняться незачем. Я веду Белогривого ментальным поводом. А обиженная Змейка ныряет в стену и, не показывая носа, двигается внутри камня параллельно с нами.

Да только долго не скучаем. Опять из бокового прохода вываливается новая группа огромонов. Нас окружают живым кольцом — больше десятка лохматых.

— Эй, ты! — орёт старший. — Плати за проезд!

Уже в третий раз! Да вы издеваетесь! Что за страна, где на каждом шагу обирают?

Вон даже Белогривый закатывает глаза.

Пытаюсь объяснить доходчиво.

— Я только что заплатил вашим коллегам.

— Кому это? — не понял старший.

— Рабочим туннеля, кому ещё.

— Мы не рабочие, — с достоинством говорит другой. — Мы лицензированные разбойники.

— Это как? — уточняю я.

Огромон с гордостью достаёт свиток и торжественно вручает мне. Бумага дорогая, да ещё с примудростями — герб, печать, подпись. Генерал Гризл собственной рукой санкционировал «ограниченное лицензионное грабительство с обязательной уплатой пошлины в генеральскую казну».

Я пробегаюсь глазами по свитку.

— Это серьёзно?

— А как же! — старший лицензированный разбойник гордо выпячивает грудь.

По мыслеречи сидящая в стене Змейка жалобно скулит:

— Мазака?.. Опять без дрррраки, фака?

Я вздыхаю. Обижать когтистую совсем не хочется. Да и пускай разбойники лицензированные, но они ведь всё равно разбойники, согласитесь.

— Да, лицензия у вас есть, — признаю я, сворачивая документ. — Но ведь мы сильнее.

— Да ну? — усмехается вожак ватаги, покачивая мечом. — Это с чего ради ты взял?

— Сейчас покажем, — и мысленно бросаю: — Змейка, так и быть, одного можно.

— Мазака лучшшшший, факуши!

Я едва успеваю отдать мысленный приказ, как в следующую секунду из стены вылетает что-то, похожее на вихрь когтей и зубов. Четыре руки, одно движение — и крайний огромон падает замертво, не издав ни звука. Просто