Первая кровь - Андрей Абрамов

– Вышли в свободные воды! – воскликнул паромщик. – Можете расслабиться! Пока.

Древняя система каналов и шлюзов давно пришла в негодность, и некогда чистейший водоём превратился в смрадную трясину, способную поглотить в себя, всё, что попадёт в её объятья. Столетиями пребывающая в изоляции фауна развивалась в условиях острого дефицита питательной среды и полном отсутствии дневного света. Организмы поедали друг друга, держа популяцию под контролем и не давая ей возможности разрастаться. Так происходило до тех пор, пока в пустовавших галереях не появился человек…

– Как тебе бульончик? Есть желание искупаться? – епископ ткнул черпия локтем.

– Чтоб кожа чехлом слезла? Нет уж. Спасибо, – Артур сильнее укутался в одеяло. – Почему мы в темноте? Не лучше ли плыть при свете.

– Паромщик знает, что делает. Видимо, на то свои основания.

– А если опять на что-нибудь напоремся?

– Заткнулись оба! Иначе тоже на подкормку пойдёте, – злобно прошептал стоящий поблизости Рик.

Артур покорно опустил голову и прикрыл глаза. Кормом становиться совершенно не хотелось. Тем более в самом начале пути… Стоп! Как там выразился прихвостень Рябого? «Тоже на подкормку пойдёте»? Так значит рабы – корм?! На душе стало одновременно мерзко и страшно. Да уж. Человеческая жизнь в нижнем городе тоже не в почёте. Действенный способ избавления от переставших приносить пользу невольников. Нет тела – нет проблем. Ничего не скажешь.

Поблизости что-то плеснулось, глухо ударило по днищу и проскребло до самого носа.

– Жрать просят, – послышался чей-то шёпот.

– Тише ты. Накаркаешь, – ответил другой голос.

– Скидывать надо. Потом поздно будет, – не унимался первый.

– Нет. Ждём. На той неделе неплохо наелись. Может так пропустят.

– Перевернут ведь. Скидывай, говорю. Хотя бы трупы «расходников».

– Шлюшке своей указывать будешь, если живым вернёшься. Лучше следи за оборотами, – осадил собеседника второй голос. – Пассивным кормом их не подкупишь, недоумок. Знал бы это – глядишь и своё корыто доверили.

Несколько минут плыли в тишине. За это время два раза толкнули в днище, словно норовя сбросить с направляющего троса. После первого толчка паромщик добавил оборотов до максимального, намереваясь проскочить опасный участок. Паром затрясло и начало кидать из стороны в сторону.

– Скидывай!

– Завали хлебало! Нечего в помощники было напрашиваться, если такой сыкливый…что там со шкивами?

Долговязый добрался до гудящего вала и включил фонарь. Корпус привода сильно вибрировал и на ощупь походил на закипающую кастрюлю. Ограничительные скобы едва сдерживали натиск двухдюймового каната.

– Скидывай обороты. Направляющий сейчас потеряем.

На этот раз паромщик принял рекомендации помощника и перекрыл подачу пара. Ход резко замедлился. Все по инерции подались вперёд. Один из рабов не удержавшись, ткнулся лбом в мачту. Из-под «шарфа еретика» брызнула кровь. Хрипя и булькая, он в агонии схватил за грудки товарища по несчастью. Тот завопил, переполошив всех на палубе. В возникшей суматохе кто-то из охотников выронил бутылку.

– Кто кричал? – паромщик подбежал к захмелевшим загонщикам.

– Не наши. Может на корме…

Над головой просвистело. Что-то массивное со всего маху хлестануло по накрытым брезентом ящикам. Звякнули разорванные цепи. Из расщепленных досок на палубу посыпались яблоки.

– Свет! – завопил паромщик, снова добавляя обороты. – Подкормку! Быстро! Мама проснулась.

Вспыхнул факел. Через секунду ещё один.

Артур прикрылся рукой от слепящего пламени и взглянул туда, где пятью минутами ранее сидели рабы.

Первый лежал недвижно лицом вниз, залив палубу кровью. Второй стоял на коленях, не смея шелохнуться и выжидающе смотрел на младшего паромщика.

– Тебе пора, друг, – долговязый вытащил для устрашения нож и потянулся к жерди. Ухватившись за рукоять, крикнул через плечо. – Решётку!

К этому времени палуба пошла ходуном. Отцепившиеся ящики рухнули вдоль борта, напрочь снося надпалубные постройки. Часть защитного ограждения, не выдержав удара, ушла на дно. В образовавшуюся брешь хлынула липкая жижа. Священники от тряски попадали на пол, по пояс измазавшись в зловонной массе.

В свете факела блеснула узловатая конечность. Прожужжав тугим прутом над головами, она с оттяжкой саданула поперёк палубы. Полетели щепки. По свинячьи завизжал один из «расходников». Удар пришёлся прямо по столику, за которым тот сидел. Полупрозрачный хитиновый хлыст перерубил ноги по самую промежность.

Парень свалился навзничь. Обезумевшие от боли глаза просили помощи, но натыкались на безразличные холодные взгляды. Пальцы ухватились за штанину, в попытках нащупать несуществующие бёдра. Увидев вместо них окровавленные культи, он перевернулся на живот и пополз к проломленному борту. Ампутированные зверским образом конечности волочились следом, держась лишь на лоскутах кожи.

Не дожидаясь, когда кто-нибудь уберёт решётку, долговязый вытолкнул обмякшего от ужаса раба в образовавшийся пролом и вдогонку скинул трупы «расходников».

Толчки прекратились так же внезапно, как и начались.

– Ну что? Пропустят, говоришь, гнида? Когда прибудем в Валирию, советую тебе вскрыться. Уяснил? – выпалил паромщику Рябой. – А вы прибожники, молодцы! Выжили-таки! Значит, выживите и в яме!

Глава 21 На особых правах

К удивлению церковников, Валирийский порт кардинально отличался от своего побратима в пристанище рабов. Его и портом-то сложно было назвать, скорее – фортификационным укреплением, рассчитанным на длительную оборону. Хотя какой безумец решится осаждать средоточие болезней и инфекций? По крайней мере, так отзывались о негласной столице изгоев учёные умы Галифаста.

Обживаясь в нижнем городе, община прокажённых времени зря не теряла, а основательно укреплялась по всем направлениям и рубежам. И если раньше подобная предусмотрительность считалась излишней, то в свете последних событий она принимала стратегическое значение. Теперь даже при всём желании взять Валирию с наскока вряд ли получится, и губернатор это отлично понимал, тем самым развязав себе руки.

Причальный док местные каменотёсы оборудовали в русле старого канала, разделяющего площадку перед водохранилищем на равные части. Получившаяся искусственная гавань сторожилась двумя бастионами и при желании свободно простреливалась с фланков.

Узкая, не шире самоходки, пристань, спроектирована таким образом, чтобы за раз принимать только одно судно. Эта особенность играла в пользу боевого охранения порта и являлась непреодолимым препятствием для возможного захватчика.

Оббитые стальными листами ворота, стоящие в конце небольшого плаца, по всей видимости, вели к внутренним помещениям укрепления.

Фасад бастиона возвышался над уровнем бассейна на десять ярдов и перекрывал собой всё видимое пространство. Из выдолбленных на разных уровнях бойниц торчали стволы крупнокалиберных картечниц и 9-фунтовых пушек, готовых ещё на подходе испепелить неприятеля.

Из скрытого выступа во фланке вывалился разжиревший от безделья караульный. С покатого плеча небрежно свисала потрёпанная винтовка – судя по оттопыренной затворной рукоятке – не заряженная.

– Смотрю, потаскало вас! – промямлил он с насмешкой.

– Надо было Маму кормить, а не отсиживаться в своей конуре, – оборвал Рик. – «Расходника» из-за вас потеряли.