Азраиль. Война Небес! Том 4 - Григорий Магарыч

— Крис, — я поглядел на юношу, который был уже выше меня. — Ты перевёз сюда своё потомство?

— Да, Азраиль, — кивнул парень. — На Андамане стало невозможно жить. Стены потеряли свой смысл. Боря сказал, это будет первым шагом для того, чтобы объединить наши расы на планете Феликс.

Я кивнул. Обернулся на Нейлу — аналог Солнца — и зашагал ей навстречу.

…мои шаги становились всё более невесомыми, а через минуту я уже витал над всеми этими домами, держа осколки в разных руках. Боря прав, Халлай и впрямь многое сделал для того, чтобы планета Феликс стала поистине пригодной для жизни.

В воздухе вырисовалась печать. Я отпустил осколки и проследил за тем, как те стремительно летят в сторону Нейлы, освещающей восьмое Небо.

Взрыв!

Волна Небесной Ауры прошлась по окрестностям, сминая белые деревья и поднимая вихри белых листьев. Я медленно опустился на землю.

— Продолжай постройку городов, Халлай, — заключил я. — Ведь я намерен сразиться с Богами на Земле.

— Что⁈ — округлил тот брови. — Ты серьёзно⁈

— Собираешься переселить выживших на восьмое Небо? — сощурилась Лейла.

— Боги не успокоятся, пока не убьют меня, — пожал я плечами. — А терять свою семью я не намерен. Поэтому я хочу, чтобы те, кто хочет выжить, отправлялись на восьмое Небо.

— Ты можешь биться здесь, босс, — заключил Боря. — Здесь ты в разы сильнее.

— Моя цель не в мести, — я покачал головой. — Я лишь хочу мира. И Иоан знал это, поэтому позволил выжить после Семи-небесного распятия.

Я махнул рукой, разрезав пространство. О, дьявол, как же я волнуюсь. Мама и сестра… они же прикончат меня за столь долгое отсутствие.

— Ты со мной, Боря.

Здоровяк поджал губы, приобнял Кристину.

— Прости, родная, я должен.

— Иди, конечно.

Я улыбнулся. За шесть лет даже у Бори появилась семья. А Лейла… интересно, у неё есть кто-нибудь?

Впрочем, это я узнаю потом.

Для начала — шаг в портал — я посмотрю, что происходит там.

* * *

Второе Небо. Московия. Поместье Константина Раевского.

Он близко. В нос ударил запах… смерти.

Константин Раевский, опираясь локтями о трость, смотрел в тонущее за горизонт солнце, что с каждым мигом освещало всё меньше деревьев и полей. Старик часто наблюдал за подобным — за этим простым, но безумно красивым процессом. В солнце, угасающем под темной пеленой, была своя… романтика.

Еще с самого детства, когда силы молодого канцлера били за край, он знал, что судьба готовит ему трудную, полную страданий участь. Убийство Карины, убийство Владимира Рюрикова… он продал душу дьяволу за осколок Азраиля. И теперь платит за это своей судьбой. Каждый день, прожитый ради сохранения имени рода, был полон боли. Сначала потеря Карины, а затем София… родная дочь ушла к ублюдку, который полгода как подох, но продолжает насаждать.

А сейчас эта война за осколки и смерти… много смертей солдат и мирных. И многие из них он лицезрел своими глазами. Всё из-за него… из-за этого ублюдка.

Эраст Орлов…

Он и этот Красный орден… стали причиной войны. Константин Раевский был уверен в этом.

Впрочем, всё случилось так, как предвещала судьба. Сейчас канцлер — один из опаснейших противников для любой мрази, что посмеет посягнуть на его осколок.

Внезапно, за спиной послышались чьи-то шаги; они одёрнули старика от размышлений и заставили обернуться.

— Господин Раевский, вы просили сообщать об изменениях за территорией поместья. Сообщаю, мы заметили… двух существ в капюшонах, — прозвучал низкий, чуть взволнованный голос одного из солдат. — Это те самые твари, что прикончили сёгуна Японской Империи, господин. Их жуткой Аурой за километры отдаёт.

А вот и он. Лёгок на помине.

Знал ли Раевский о том, что вскоре станет мишенью для пришельцев?

Да, знал. Но не собирался отдавать осколок без боя. Пускай попробуют отнять его, ублюдки.

Канцлер лениво отмахнулся, веля солдату принимать позицию, выпрямился и размял свои плечи; после чего ловким движением перехватил трость и взглянул на расстилающуюся под закатом холмистую поверхность.

К границам поместья продвигались лишь две фигуры…

Раевского бросило в дрожь.

Быть такого не может! Он боится⁈

Да, судя по всему, среди них был один из убийц сёгуна. Два метра ростом, темный изорванный плащ и глаза… чёрные, словно уголь, напрочь поглощающие солнечный свет. Этот… мерзавец походил на амфибию.

Но… неужели эта мразь решила, что в одиночку он сможет навредить целому роду⁈

Это… очередная уловка?

— Осведомить имперцев, господин⁈ — лысый смуглый мужичок испуганно глянул на Раевского. — Вы ведь понимаете, что эти люди… эти люди гораздо сильнее обычных пришельцев?

Канцлер тщательно помассировал виски. Будет смешно, если он погибнет так глупо.

— Нет времени. Выпускай А-классовых, а с остальными держите этих мразей на прицеле, — приказал он задумчиво, унимая волнение в голосе. — Я лично встречу обоих. Империя просила помощи? Думаю, это сойдёт за помощь.

В уши канцлера ударил гул; взгляд устремился в витающий в воздухе объект — полная сосредоточенность на противнике не позволяла отвлекаться на что-то иное.

Ну, что ж. Раз столь большая честь выпала именно ему, то стоит этой возможностью воспользоваться.

Раевский молча стащил с себя сковывающий пиджак, оставшись в одной рубахе; узоры стремительно поползли по трости, прорезая на металлической поверхности длинные дымящиеся полосы.

— Не думал, что смогу струсить перед кем-то, — процедил Раевский, готовясь к рывку.

…а позже трость вспыхнула серебристым пламенем. Руки, плечи; всё тело буквально в миг вспыхнуло Аурой осколка.

Фигуры врагов продолжали наступать, и теперь их глаза в ответ вонзились в лицо Раевского. Напряжение выросло до предела.

Миг. И Раевский рванул вперёд, оставив за собой дымную пелену.

Через четверть секунды в глаза старика ударила вспышка. Удар трости о клинок врага прошёлся сильной волной по местности. Оба бойца по инерции отдалились друг от друга на внушительное расстояние.

Да, канцлер не обладал той способностью левитации, что была у врага. Потому пришлось использовать землю как опору. Но… силуэт в капюшоне не ударил. Он мог бы продолжить бой — всё же тот находился на более выгодной позиции.

Но тот лишь относительно медленно спустился на землю, на безопасное расстояние от пылающего старика. И… развёл руками?

— Ненавижу эту планету, Морф… — враг скривился в лице, оглянув своего союзника. — Ненавижу эту