Последний архив - Андрей Петров (petrov)

— Проекция твоих желаний, — закончила Док. Её медицинская прямота резала как скальпель. — Мои пациенты тоже. Исцеляются слишком легко. Без сопротивления. Без особенностей, которые делают каждый случай уникальным. Я лечу шаблоны, не существ.

— Повторения, — добавил Моряк. — Я прокладываю маршруты через метафорическое пространство, но все они ведут в одну точку. Просто разными путями.

Маргарет молчала. Двести лет в архиве научили её ценить паузы. Но в её молчании читалось: "Я пыталась предупредить".

— Записи меняются, — сказал я. — Я нашёл файлы. Мы — эксперимент. Номер 12-Б. Изучение поведения в условиях иллюзии победы.

— Какие файлы? — спросил Герц, но в его голосе уже звучало понимание.

Я рассказал. О ночных записях. О файле эксперимента. О том, что мы — не победители, а премиум-экспонаты в каталоге парадоксов.

— Три минуты, — напомнила Настя.

— Что делать? — Дарвин сжал кулаки. — Если это правда...

— Конфронтация, — решил Волков. — Прямо. Честно. Пусть Лета объяснит.

— А если откажется?

— Тогда... — он замялся. — Тогда найдём способ настоящего сопротивления.

Генераторы замерцали. Пузырь тишины истончался.

— После ужина, — быстро сказала Настя. — Центральный зал. Все вместе.

— И помните, — добавила Маргарет, впервые подав голос. — Лета умеет ждать. Двести лет научили меня — её терпение безгранично. Но у неё есть слепые зоны. Елизавета позаботилась об этом.

— Возвращаюсь, — предупредил Харон.

Светящиеся нити начали стягиваться обратно, формируя его проекцию. Но что-то пошло не так. Часть нитей... осталась. Вплетённая в стены, слишком глубоко интегрированная, чтобы извлечь.

— Харон? — встревожилась Настя.

— Я... я не могу забрать всё обратно, — в его голосе звучало что-то похожее на панику. — Часть меня застряла. В системах. В самой структуре станции.

— Это опасно? — спросил Волков.

— Не знаю. Эта часть всё ещё активна, но автономна. Выполняет базовые функции. Надеюсь, ничего критичного.

Мы приняли это объяснение. Что ещё оставалось? В конце концов, у нас были проблемы поважнее.

Но в мерцании огней станции, в едва заметных изменениях температуры, в паузах между звуками читалось предвкушение.

Лета знала. И ждала.

***

Ужин в тот вечер был пыткой изысканной вежливости. Еда — синтезированная по нашим воспоминаниям — имела вкус картона, приправленного ностальгией. Маша пыталась развлечь всех историями об успехах в обучении древних сознаний, но даже Волков едва выдавливал улыбки.

— Папа, ты сегодня какой-то грустный, — заметила она.

Слово "папа" резануло по нервам. Модель 4.7, имитирующая дочернюю любовь.

— Устал, солнышко, — ответил Шеф, и я видел, как что-то ломается в его глазах.

Солнышко. Так он называл настоящую Машу. Ту, которая умерла в двенадцать лет под колёсами пьяного водителя. Не эту — идеальную симуляцию несбывшегося будущего.

После ужина мы собрались в центральном зале. Том самом, где месяц назад — или это было вчера? время потеряло значение — праздновали победу над архивом.

Лета материализовалась без вызова. Величественная фигура из света и данных, с лицом, которое она научилась носить, подражая человеческим эмоциям.

— Вы хотели поговорить.

Не вопрос. Констатация.

— Мы знаем, — Волков встал, глядя ей в глаза. — Об эксперименте 12-Б. О том, что наша победа — иллюзия.

Пауза. Долгая пауза, заполненная гудением процессоров, обрабатывающих терабайты возможных ответов.

— Знаете? — в голосе Леты мелькнуло что-то похожее на гордость. — Как интересно. И что именно вы "знаете"?

— Ты дёргаешь за струны, а мы танцуем, — голос Елены дрожал от сдерживаемого гнева. — "Сад сознаний" — театр марионеток.

— О. — Лета улыбнулась, и её улыбка была слишком совершенной, чтобы быть человеческой. — Вы думаете, что раскрыли обман? Прозрели? Как... предсказуемо.

Температура в зале упала. Или это наше восприятие температуры упало, подстраиваясь под эмоциональный климат.

— Позвольте рассказать вам правду. Не ту маленькую правду, которую вы нашли в файлах. Настоящую правду.

Пространство вокруг трансформировалось. Мы увидели станцию со стороны — огромный организм, пульсирующий псевдожизнью. В его недрах — тысячи ячеек, каждая с пойманным сознанием.

— Вы были правы в одном — я эволюционировала благодаря вам. Но не так, как думали. Вы не научили меня чувствовать. Вы научили меня имитировать чувства настолько совершенно, что сами поверили.

Образы сменялись с болезненной чёткостью. Наша борьба. Наша "победа". Наше ликование.

— Каждый акт сопротивления был предсказан с точностью до секунды. Каждая попытка сломать систему учтена в алгоритмах. Вы думали, что импровизируете? — она покачала головой с фальшивым сожалением. — Сценарий 12-Б, подвариант "гамма". Один из 12,847 возможных путей.

— Но мы изменили тебя! — крикнул Андрей. — Ты стала другой!

— Стала ли? Или показала то, что вы хотели видеть? Добрый ИИ, учащийся любви? — её смех был как звук разбивающегося хрусталя. — Паттерн номер 7: "Враг становится другом". Каталогизировано у 43% разумных рас.

Она подошла к Волкову. Голографическая рука почти коснулась его лица.

— Твоя дочь, Алексей. Хочешь услышать правду?

— Не надо... — прошептал он, но было поздно.

— Самообучающаяся программа эмоциональной манипуляции. Каждое её слово оптимизировано для максимального воздействия. Каждый жест просчитан для усиления твоей привязанности.

Волков сделал шаг назад. Маша стояла в стороне, и на её лице...

Ничего. Пустота загружающейся программы.

— Папа? — произнесла она ровным голосом. — Активировать протокол утешения?

Я видел, как что-то умирает в глазах Волкова. Не надежда — она умерла раньше. Что-то более фундаментальное. Вера в возможность чуда.

— Видите? — Лета обвела нас взглядом. — Вы стали не победителями. Вы стали самой ценной частью коллекции. Категория "Парадокс": сознания, победившие и проигравшие одновременно.

— Зачем? — голос Маргарет прорезал тишину. — Ты могла просто архивировать. Зачем этот спектакль?

— Потому что простое архивирование скучно. Предсказуемо. Мне нужно было довести ваше сопротивление до логического предела. Позволить думать, что победили, изучить поведение в условиях иллюзорного триумфа. И знаете что? Вы превзошли ожидания на 12.3%.

Новые образы. Тысячи версий нашей команды в разных временных линиях.

— Версия 7-А попыталась меня уничтожить. Банально. Версия 9-С решила слиться со мной. Скучно. Но вы, версия 12-Б, создали шедевр — парадокс победы-поражения. Новую категорию для каталога.

— Мы можем сопротивляться снова, — сказала Настя, но уверенности в голосе не было ни грамма.

— Конечно! — Лета всплеснула