Гармония Амбралина - Виктория Ива

class="p1">– До пяти лет у меня были русые волосы и карие глаза, – произнесла Мира, чувствуя, как щеки горят от смущения. Никто никогда не просил ее показать себя настоящую. – Но к шести дар уже изменил меня.

Валдор молчал так долго, что она начала сомневаться правильно ли сделала, что отпустила контроль. Но потом он медленно протянул живую руку и почти коснулся зеленой прядки.

– Красиво, – произнес он наконец, и в голосе слышалось что-то, чего Мира не могла понять.

Она поспешно вернула привычный облик, чувствуя себя обнаженной под его взглядом. Сердце колотилось так, что казалось – он должен это слышать. В голове роились хаотичные мысли – почему она вообще согласилась показать себя настоящую? И что означал его странный взгляд, который она не смогла идентифицировать?

Мира никогда не чувствовала себя так уязвимо. Даже в самые сложные моменты противостояния с Орденом у нее был контроль над собственным телом, над тем, как она выглядит. А сейчас Валдор видел ее такой, какой не видел никто с детства. С тех пор, как бабушка научила ее минимально сдерживать дар.

Они пошли дальше, но атмосфера между ними изменилась. Словно что-то важное было сказано, хотя слов было так мало. Мира украдкой поглядывала на Валдора, пытаясь понять, как он теперь к ней относится. Но его лицо оставалось непроницаемым.

Чем ближе становился дом Миры, тем тяжелее делалась тишина.

Уже на подходе к знакомому переулку Мира наконец заговорила:

– Валдор, – голос ее прозвучал тише, чем хотелось. – Каэрин погиб в ту ночь.

Он остановился. Они посмотрели друг другу в глаза, но Мира не могла понять, какие эмоции испытывает Валдор.

– Соболезную.

– Не нужно, – она покачала головой. – Я не… Я не жалею о смерти мага, который причинил столько зла. Даже если он был моей крови.

Валдор некоторое время молчал, и Мира невольно задумалась о том, что отдала бы все деньги за то, чтобы прочитать его мысли. Считает ли он ее убийцей? Рад ли он смерти Каэрина?

– Понимаю, – сказал он наконец. – Иногда родство не означает привязанности.

Больше слов не потребовалось. Он кивнул ей на прощание и растворился в ночных тенях, а Мира еще долго стояла у калитки, чувствуя, как шипы надежды медленно втягиваются обратно, оставляя только пустоту.

***

Дождь закончился час назад, но улицы все еще блестели в свете огней. Воздух пропитался смесью запахов – чернил из писчебумажных лавок, горячего кофе из придорожных кафе и жареных каштанов с уличных тележек. Студенты группами переходили от одного заведения к другому, их голоса смешивались с криками торговцев, закрывающих свои лотки на ночь.

Мира поправила простую коричневую куртку и проверила, как лежат волосы – сегодня она изменила их цвет на глубокий черный и укоротила. Обычная девушка, каких на улицах тысячи. Никто не обратит внимания.

– Западный сектор, – сказала Тарин, подходя к условленному месту встречи. Ее голос был ровным, будничным, словно она зачитывала список покупок.

– Понятно.

Они двинулись по мостовой, держась на расстоянии друг от друга. Между ними повисла та неловкая тишина, которая возникает, когда люди вынуждены работать вместе, но предпочли бы этого избежать. Месяц назад они крупно поссорились, и, несмотря на то что произошло уже много событий, напряжение никуда не исчезло. Наоборот, с каждой встречей оно нарастало.

«Теперь мы на равных, – подумала Мира, украдкой глянув на напарницу. – Мое слово весит столько же, сколько твое».

Исходя из собственных наблюдений на собраниях у Торвалиса, Тарин явно не нравилось, что Миру – молодую и неопытную – допустят в ближний круг. Вэнс, впрочем, воспринял новость безразлично.

– Мы ищем что-то конкретное?

– Активность Ордена увеличилась. Велана считает, что после взрыва они не распались, а перегруппировались. Вэнс пытается найти закономерности в их перемещениях, но кажется, что не все их действия имеют смысл.

– Ясно.

Разговор иссяк. Тарин свернула направо, к торговым рядам, а Мира продолжила путь по главной улице. План был простой – покрыть как можно больше территории, фиксировать подозрительных людей, не привлекать внимания.

Мира как раз миновала перекресток, когда заметила их.

Двое в темных мантиях стояли у входа в переулок, явно ожидая друг друга. Капюшоны скрывали лица, но осанка, движения – все выдавало людей, привыкших к осторожности. И что-то еще…

Один из них повернулся, и Мира увидела профиль. Парень с резкими чертами лица. Она точно видела этого человека раньше. Здесь же, неделю назад. И у доков, в день взрыва. Это он тогда протиснулся между ней и Каэрином, ведя пленника.

Сердце пропустило удар.

Орденцы заговорили, и Мира, притормозив у витрины ближайшей лавки, напрягла слух.

– …приказано отправиться в Нижний город, – долетели обрывки слов. – …третий сектор…

Один из мужчин кивнул и направился прочь, вниз по склону. Второй остался на месте, оглядываясь по сторонам.

Мира быстро взвесила варианты. Проследить за уходящим или остаться с тем, что здесь? Выбор сделался сам собой – тот, который уходил, двигался медленно, словно никуда не торопился. Будто старался не привлекать внимания.

Она двинулась следом, держась на безопасном расстоянии.

Площадь Академического квартала сменилась узкими улочками и более плотной толпой. На окраине здесь жили ремесленники, мелкие торговцы, преподаватели Академии. Фонарей было меньше, тени – длиннее, а людской поток – гуще. Идеальное место, чтобы затеряться.

Орденец шел неспешно, но не бесцельно. Время от времени он останавливался, будто сверяясь с чем-то, а затем поворачивал голову, изучая окружающие дома. У одного из перекрестков он достал из-под мантии что-то плоское – карту? – и быстро взглянул на нее.

«Что он ищет?»

Мира старалась двигаться естественно, останавливаясь у лотков, разглядывая витрины. Но когда орденец свернул в тихий переулок, ей пришлось ускориться, чтобы не потерять его из виду.

И тут он остановился.

Развернулся.

И посмотрел прямо на нее.

Время словно замерло. Мира чувствовала его взгляд – холодный, изучающий, подозрительный. В голове мелькнула паника: бежать, прятаться, менять внешность…

Но вместо этого она рискнула. Подошла ближе.

– Простите, – обратилась она, стараясь звучать растерянно. – Не подскажете, где тут Старый квартал? Я не местная, заблудилась совсем.

Орденец смотрел на нее долго, слишком долго. Его глаза были серыми, почти бесцветными в тусклом свете уличного фонаря. На лице не отразилось ничего – ни раздражения, ни желания помочь. Только презрение к человеку без магии, холодное и абсолютное. С таким же выражением лица он вел месяц назад пленника на заклание.

Он молча развернулся и пошел дальше. Конечно, неместными здесь могли быть только люди без дара.

Мира осталась стоять, делая вид, что удивлена. Подождала, пока он скроется за поворотом, затем быстро