Гармония Амбралина - Виктория Ива

Повисла тягостная тишина. Дядя Торн кашлянул. Тетя Лира изучала брата взглядом, полным печали и понимания, словно пыталась вместить в этот момент все прожитое по отдельности время.

– Я не мог, – хрипло сказал отец. – Город был закрыт, никого не выпускали. Я не мог даже письмо послать.

– Знаю теперь, – тихо ответила тетя Лира. – Потому и ждала, что приедешь, когда этот город показался. Понимала: если вы живы, уже ничто вас не держит.

Мира почувствовала, как что-то сжалось в груди. Она взглянула на отца – тот сидел, обхватив стакан руками, и вина в его глазах смешивалась с болью утраты.

«Он винит себя, – поняла она. – За то, что не смог даже написать или объясниться перед уходом».

И тут же пришла другая мысль, холодная и четкая: «А я хочу вернуть купол над Амбралином. Снова отрезать отца от семьи, от могил родителей, лишить возможности чувствовать связь с родственниками».

– А что теперь будет с городом? – спросил Торн, явно пытаясь сменить тему. – Говорят, беда какая-то там случилась?

– Купол пал, – ровно ответила мама. – Защиты больше нет. Пока нет.

Дядя Торн нахмурился, тетя Лира хмыкнула. Маленькая Эйра не понимала, о чем речь, но чувствовала напряжение взрослых.

– И что теперь будет? – спросила Лира. – Вы же не навсегда к нам приехали?

Отец не ответил сразу. Он смотрел в окно, разглядывая знакомый ему с детства двор. И Мира видела в его глазах странную смесь тоски по дому и горечи невосполнимой потери.

– Не знаю, – ответил он честно. – Пока не знаю.

Мира сжала руки в кулаки под столом. Она понимала: если купола не станет, отец сможет навещать родительские могилы, наладит связь с родственниками. А если она отыщет способ восстановить купол… он пойдет за ней. Потому что он отец, потому что любит ее больше всего на свете.

«Какое право я имею принимать такие решения?»

Но тут же вспомнились нескончаемые бесспокойные дни в Амбралине, столкновения людей и магов, ссоры и ругани, паника…

Тетя Лира поставила перед ней тарелку с пирожками, и запах укропа с яйцом на мгновение вернул ее в детство. Но даже домашняя еда не могла заглушить мысленный голос: «Что важнее – душевный покой родного человека или судьба целого города?»

А отец все сидел и отвечал на вопросы родных. Он выглядел так, будто хочет остаться, но не может решиться об этом сказать.

***

Рынок кипел как муравейник. Голоса торговцев смешивались с гулом толпы, запахи пряностей и жареной рыбы висели в воздухе густым облаком. Мира медленно двигалась между рядами, инстинктивно напрягаясь от громких голосов и при каждом резком движении. Район Без стал пороховой бочкой – здесь чаще всего вспыхивали конфликты между магами и теми, кого дар обошел стороной.

Лавка с овощами располагалась в самом центре рынка. Продавец – высокий маг средних лет с засученными рукавами – раскладывал на прилавке ярко-красные помидоры. Его движения были уверенными, каждый овощ ложился на свое место словно сам собой – легкая магия, упрощающая торговлю.

Мира остановилась поодаль, делая вид, что изучает соседний прилавок с тканями. В толпе она заметила знакомую фигуру – мальчишка лет двенадцати, которого видела здесь уже столько раз, что он даже примелькался. Без дара, из семьи простых людей. Обычно такие дети держались подальше от магических лавок, но этот паренек отличался любопытством и отвагой, из-за чего несколько раз ей приходилось выручать его из неприятностей с магами.

Мальчик медленно приближался к прилавку с овощами, с интересом разглядывая яркие плоды. Мира почувствовала, как напряжение сжимает плечи.

«Сейчас начнется, – подумала она, готовая шагнуть вперед. – Продавец его прогонит, может быть, даже грубо. А потом…»

Мальчик остановился у самого края прилавка, зачарованно глядя на крупные золотистые груши. Продавец поднял глаза и заметил юного наблюдателя.

Мира сделала полшага вперед, готовая вмешаться.

– Красивые, правда? – спокойно сказал торговец, кивнув на груши.

Мальчик вздрогнул, словно его поймали на воровстве.

– Я… я просто смотрел, – пробормотал он, готовясь убежать.

– А смотреть не запрещено, – улыбнулся маг. – Эти груши особенные – растут только в южных садах, где много солнца. Хочешь попробовать?

Мира замерла.

Продавец взял одну из груш, легким движением руки разрезал ее пополам – без ножа, просто магией – и протянул половинку мальчику.

– Угощайся. Только осторожно, сок может потечь.

Ребенок неуверенно взял фрукт, откусил кусочек. Лицо его озарилось удивленной улыбкой.

– Вкусно! – воскликнул он. – А почему вы… то есть, спасибо!

– Не за что, – маг пожал плечами. – Любопытство – это хорошо. Значит, растешь умным.

В этот момент его взгляд упал на Миру. Она стояла, не двигаясь, и слишком явно наблюдала за происходящим, чтобы сделать вид, будто не смотрела на них. Лицо продавца изменилось – стало жестче, холоднее.

– А вот это мне не нравится, – сказал он громче, обращаясь к ней. – Стоите, смотрите, готовы вмешаться. За что? За то, что я разговариваю с ребенком?

Мира почувствовала, как краска заливает лицо.

– Я не… – начала она.

– Я не монстр, – продавец не дал ей договорить. – За любопытство не наказывают. А уж тем более детей.

Мальчишка оглянулся на Миру с недоумением, потом снова посмотрел на торговца.

– Спасибо за грушу, – тихо сказал он и быстро растворился в толпе.

Маг проводил его взглядом, потом повернулся к Мире.

– Знаете, что самое печальное? – спросил он, возвращаясь к раскладке товара. – Не то, что вы во мне увидели потенциального обидчика. А то, что ребенок это заметил.

– Простите, – Мира сделала шаг к прилавку. – Я не хотела…

– Хотели. – Голос стал мягче, но в нем слышалась усталость. – И это понятно. В наше время осторожность – не лишнее. Но иногда она мешает увидеть, что перед вами обычный человек, который просто зарабатывает на хлеб.

Мира опустила глаза. В груди разливалось неприятное чувство стыда – острое, жгучее.

– Может, купите что-нибудь? – предложил продавец без всякой злости. – Груши действительно хорошие. Или помидоры – как раз созрели.

– Да, – кивнула она, все еще не поднимая глаз. – Дайте груш, пожалуйста.

Маг молча отвесил фрукты, аккуратно завернул в бумагу. Когда Мира протянула монеты, он покачал головой.

– Считайте это извинением за резкие слова, – произнес он. – Хотя извиняться должен не только я.

Мира взяла сверток, наконец подняла глаза.

– Вы правы, – пробормотала она. – Извините. Я… я поспешила с выводами.

– Бывает, – пожал плечами торговец. – Главное – уметь это признать.

Отходя от лавки, Мира чувствовала, как внутри все переворачивается.

За спиной продолжался обычный рыночный гомон. Торговец уже обслуживал