Фантастика 2025-58 - Евгения Букреева

страховки Ника годилась слабо — мятежники взяты в кольцо, и деваться им некуда. Но в то же время само исчезновение девочки было плохим знаком. За этим явно кто-то стоял, и если этот кто-то играл на стороне Савельева, то его необходимо было найти и обезвредить. И сделать это в кратчайшие сроки. Но пока они не просто не знали, кто это — они бродили, как дети в тёмной комнате, у них не было ни малейшей зацепки, ни одной мало-мальски вменяемой версии, ни одного подозреваемого. То есть подозреваемые-то, конечно, были — те трое, что дежурили вчера в квартире, но они словно испарились, и вместе с ними испарилась и Ника Савельева.

— Давайте пройдёмся ещё раз, — Ставицкий посмотрел на Караева. Эта фраза ему и самому осточертела, но Сергей повторял её из какого-то упрямства, как будто именно в самой формулировке таился ответ. — Пройдёмся, начиная с момента, как вы узнали о случившемся.

Караев заговорил, его речь была чёткой и выверенной.

— В семь часов восемнадцать минут мне поступило сообщение от майора Бублика об исчезновении объекта. Я в это время находился в лифте, спускался вниз, а потому мне понадобилось тринадцать минут, чтобы прибыть к месту назначения. Сразу по прибытии я отдал приказ перекрыть все КПП на надоблачном уровне, а остальные этажи перевести в состояние повышенной готовности. В квартире на момент моего появления находились министр здравоохранения, господин Мельников, и майор Бублик. Объекта на месте не было. Следов борьбы тоже. Я сразу же произвёл…

Ставицкий жестом прервал Караева, и тот немедленно замолчал.

— Спасибо, полковник. Олег Станиславович?

Мельников, который во время доклада Караева задумчиво смотрел на стену позади Ставицкого, явно думая о чём-то своем, едва заметно дёрнул плечом и перевёл взгляд на Сергея.

— Вчера перед совещанием я решил зайти проведать пациентку, потому что, к сожалению, днём у меня не было времени — надо было организовать отправку бригады и оборудования в соответствии с вашим распоряжением, — заговорил он.

— Во сколько это было?

— Около семи, где-то без десяти, без пятнадцати, точно сказать не могу. До совещания оставалось совсем немного, я опаздывал и потому слегка нервничал. Когда я подошёл к квартире, дверь была приоткрыта. Охраны не было. Девочки тоже. В её комнате лежал майор, он был без сознания, и я оказал ему первую помощь.

— Почему вы сразу не подняли тревогу? — поинтересовался Ставицкий.

— Я прежде всего врач, — ровно ответил Олег Станиславович. — Майору была нужна помощь. У него серьёзная черепно-мозговая травма. Я бы вообще рекомендовал майору лечь в клинику на обследование — у сотрясения мозга могут быть очень неприятные последствия, если вовремя не принять меры. Характер его гематомы говорит…

Ставицкий остановил Мельникова, который уже готов был начать сыпать медицинскими терминами.

— Значит, вы оказали майору помощь? Дальше?

— Когда майор пришёл в сознание, он сразу же достал рацию и связался с полковником Караевым.

— Связался он с ним в семь часов восемнадцать минут. Почему вы так долго с ним возились?

— У него серьёзная черепно-мозговая травма, — повторил Мельников. — В сознание он пришёл не сразу, а у меня не было с собой нужных медикаментов. Пришлось как-то выкручиваться — я знал, что у Павла… у Савельева в гостиной имеется аптечка, пока я её нашёл, пока провёл необходимые манипуляции. И, кстати, то что майор пришёл в себя далеко не сразу — это очень тревожный симптом. Травма серьёзная, последствия могут быть самые неприятные. Я ещё раз настаиваю на том, чтобы поместить майора в клинику — необходимо сделать томограмму, чтобы убедиться, что в черепной коробке нет трещины, и что изменения…

— Хорошо-хорошо, — Ставицкий ещё раз взглянул на Мельникова. — Я вас понял, не стоит продолжать, Олег Станиславович.

Мельников тут же замолчал, и на его лицо вернулось привычное скучающее и слегка пренебрежительное выражение. Нет, разумеется, Олег Станиславович в этом деле замешан быть не мог. Тем более, он из своих, из лучшего рода, практически последний представитель династии Платовых. Подозревать его в этом — всё равно, что подозревать себя. Тогда кто остаётся? Майор? Сергей с сомнением оглядел смешного, маленького человечка, который на контрасте с Караевым и Мельниковым казался совершенно карикатурным. Военная форма его обтягивала, китель на толстом, бочкообразном животе неопрятно топорщился, из-под форменного головного убора виднелась повязка. Майор поймал взгляд Ставицкого и решил, что настала его очередь, горестно вздохнул и стал докладывать.

— Во время очередной проверки охраны вверенного мне объекта, которую я производил согласно расписанию, в шесть вечера, на меня было совершенно нападение…

— Говорите нормально, майор, — поморщился Сергей. — Мы не на параде. Во сколько вы пришли в квартиру, кого там застали? С самого начала давайте.

— Отож ведь… — на лице майора отразилось замешательство. Очевидно, речь свою он подготовил заранее и теперь стоял и не знал, что говорить дальше, явно сбитый с толку. — Я ж того… товарищ господин Верховный Правитель, с самого началу и говорю. Я ж, как на духу… как матери родной.

Выпалив это, майор Бублик замолчал, горестно захлопал глазами и заозирался по сторонам, как будто пытался найти поддержку у своих товарищей по несчастью, и, так и не найдя её, ещё больше вытянулся и продолжил:

— В восемь часов утра, значицца, разменял я караул. В ночной смене у меня рядовой Веденеев, рядовой Антипов и с ими старший сержант Кравченко. А которых соколиков я привёл, это у меня выходит вчера были лейтенант Ткачук…

— А нельзя ли покороче, майор, — перебил его Ставицкий.

— Никак нельзя, товарищ господин Верховный Правитель, — на круглом лице майора появилось что-то вроде удивления. — Это ж я вам должОн поименно обозначить личности всех стервецов, что под моим крылом сизокрылым усиленно маскировали свою подлую идентичность под честных соколиков.

Ставицкий опять досадливо поморщился. Похоже, этот майор, как и большинство низших, был абсолютно неспособен грамотно и чётко формулировать свои мысли. Поэтому, хочешь не хочешь, а придётся вытерпеть всю витиеватую речь майора от начала до конца. Сергей сжал зубы и терпеливо стал слушать.

Бублик, не торопясь, перечислил всех «соколиков-оборотней» поименно, рассказал распорядок дня на объекте, во сколько он заходил первый раз, второй, третий, добавляя при этом, что «всё, товарищ господин Верховный, было штатно и без происшествий», и наконец добрался до шести часов вечера.

— …и вот тут и случился безобразный пердимоноколь, — горестно развёл руками майор.

— Что, простите, случился? — не понял Сергей.

— Безобразие и подлая измена случилась. Ножом же в спину зарезали! — светлые брови майора взлетели на сморщенный гармошкой лоб.

— Каким ножом? Олег Станиславович говорит, вас ударили тяжёлым предметом.

— Дык,