Фантастика 2025-62 - Ринат Искандэрович Мусин

Гравий молча хрустнул костяшками пальцев. В тишине громко сглотнул шляпник без шляпы. Замычал сквозь кляп Дорофеев.

— Пытать — только этого? — кивнув на шляпника, уточнил Гравий.

— Угу. Второй — мелкая сошка, подай-принеси. Ему бы, по-хорошему, и уши греть не надо, пока общаться будем. Может, его…

Моё предложение Гравий не дослушал. Молча влепил Дорофееву хук справа. Графёныш опрокинулся на топчан. Н-да, были б мозги — было бы сотрясение. Второй-то нокаут за утро.

Я показал Гравию большой палец. Этот человек и его методы работы мне определенно нравились. Подтащил табурет, сел напротив шляпника.

— Итак. Для чего нужны кости, ты мне сказал. Следующий вопрос: кому ты их сдаёшь?

Шляпник промолчал. Попытался изобразить надменную рожу. Отвернулся. Неудачно: так, что взгляд упёрся в лежащего на топчане с запрокинутой головой Дорофеева.

— Завидуешь ему? — хмыкнул я. — Нет?.. Ну, сейчас будешь. Гравий!

Гравий чуть наклонил голову набок — так, будто был Брейгелем и прикидывал, какой цвет ткани подойдёт клиенту. Потом взял шляпника за полы камзола и рванул в стороны. Обнажилась молочно-белая шея со следом от тесного воротника и часть бледной, впалой груди.

Гравий соединил вместе и быстро выпрямил пальцы. Как будто брызнул на шляпника водой.

Шляпник заорал так, что услышали, должно быть, в Поречье. В нижнюю часть его лица и шею впились иглы, не меньше двух десятков. Прозрачные, я сначала решил, что стеклянные. Потом присмотрелся. Спросил у Гравия:

— Лёд?

— Ну. В Сибири сторговал у одного, обменялись Знаками.

— Хорошая штука. На низших тварях юзаешь?

— Угу. Самое удобное — против ящеров. Они ж, падлы, верткие. А россыпь можно широко метнуть. Лёд истаивает, вода им под шкуру попадает. Они с того дуреть начинают. Ух, и визжат! Погромче этого, — Гравий кивнул на шляпника.

Тот продолжал орать. Но теперь в голосе прорезались умоляющие интонации.

— Прошу! Уберите! Не надо!

Гравий вопросительно посмотрел на меня. Я кивнул. Гравий сжал пальцы в кулак. Иглы исчезли.

Шляпник мелко дрожал. Из ранок, оставленных иглами, тонкими струйками текла кровь.

— Я всё скажу, — пролепетал шляпник. — Прошу, не надо больше! Это жестоко!

— А охотников губить — не жестоко? Сколько их погибло из-за тебя?

— Не так много, клянусь! Мы с братом в этом промысле — совсем недавно.

— Промысле⁈ — взревел Гравий. — Убийство наших братьев — промысел⁈

В шляпника вновь полетели иглы. У меня от визга заложило уши.

— Убери, — дёрнул я Гравия за рукав. — Честное слово — я сам со злости едва не лопаюсь. Но если он будет вопить как резаный вместо того, чтобы отвечать на вопросы, мероприятие потеряет смысл.

Гравий неохотно сжал кулак. Иглы исчезли.

— Ты сказал, «недавно». — Слово «промысел» я опустил. Гравий — не из тех людей, чьих триггеров стоит касаться. — А конкретно? Когда вы с братом начали этим заниматься?

— Около месяца назад.

— То есть, тогда, когда узнали о том, что у графа Давыдова внезапно обнаружился наследник. Параллельно пытались оприходовать меня собственными силами, но кишка тонка оказалась. Верно?

— Мы знали, что ты охотник. Но не знали, что настолько силён. Нам обещали, что набрать настоящую силу ты не успеешь.

— Кто обещал?

— Не знаю.

Я посмотрел на Гравия. Тот с готовностью поднял руку.

— Клянусь, не знаю!!! — Шляпник попытался сползти с топчана. Я рывком вернул его на место. — Переговоры вёл мой старший брат, Вольфганг! Мне он сказал лишь то, что некий весьма влиятельный человек в Петербурге готов хорошо заплатить тому, кто купит для него усадьбу графа Давыдова. Дело казалось таким простым…

— Да уж, — усмехнулся я, — не повезло. Вы-то, проведя разведку, были уверены, что усадьбу выставят на торги. Тут-то и подсуетились бы. И вдруг — никаких торгов. Мало того, у усадьбы появился новый хозяин. Который ясно дал понять, что продавать её не намерен. А вы-то уже пообещали.

— Да! — вскинулся шляпник. — Именно! Мы дорожим своей репутацией. Мы не могли ударить в грязь лицом! Что мы только не испробовали, чтобы изловить этого негодяя!

— Ну, справедливости ради — не так уж много испробовали. Всего лишь следили, собираясь воткнуть в спину иглу, наводящую порчу. Когда негодяй заметил слежку, справиться с ним у тебя не хватило пороху. Ты накинул невидимость и утёк, как крыса.

— Этот негодяй слишком силён! Он оказался гораздо сильнее, чем мы предполагали. И сила его растёт день от дня.

— Это он про кого? — впервые проявил признаки любопытства Гравий.

— Про меня.

Шляпник обалдело заткнулся. Дошёл, видимо, идиотизм ситуации — плачется мне о том, как сложно грохнуть меня же. В расчёте на понимание и сочувствие, не иначе.

— Дальше, — приказал шляпнику я. — Вы осознали, что вы лохи. И?..

— И Вольфганга свели с человеком, который сказал, что сумеет помочь. Если мы поможем ему. Этому человеку нужны были верные помощники для сложного, опасного дела. Один из его людей погиб, и его нужно было срочно заменить. Взамен тот человек пообещал дать нам оружие, которое может лишить жизни охотника.

— Это оружие изготавливают из костей других охотников. Верно?

— Верно.

— Он дал вам его?

— Пока нет. Вольфганг сказал, что поначалу с нами будут расплачиваться деньгами. Большими деньгами, прошу заметить! Очень большими. А потом, когда подтвердим свою преданность, мы получим оружие.

— Что это за человек?

— Не знаю, клянусь! Но это страшный человек. Он якшается с нечистью. Может устроить так, чтобы твари сами нападали на охотников. И на простых людей тоже, конечно. Но простые люди…

— С простых людей костей не получишь, — кивнул я. — Это так — второй сорт. Чисто чтоб без дела не сидеть. А чтобы хорошо заработать, истреблять нужно охотников.

Шляпник открыл было рот. Но посмотрел мне в глаза. Увидел там нехорошее и снова затрясся. Врубил старую пластинку:

— Мы недавно в этом промысле! Мы сами никого не…

— Кто из охотников погиб по вашей подлости⁈ — взревел вдруг Гравий. — Сидор? Адриян Хромой? А может, Любава?

При последнем имени шляпник задумался.

— Да. Кажется, была какая-то девица…

Я ничего не успел сделать.

В горло шляпника просто и незатейливо вонзился ледяной кол.