Фантастика 2025-71 - Надежда Валентиновна Первухина

— Не кипятись! — несколько повысил голос Вернидуб.

— Не кипятись? — усмехнулся Неждан. — Вот. Оттого и кислый. Сколько всего семей у медведей? Всяких родов, что ни есть.

— Так и не скажу, — чуть подумав, ответил ведун.

— Ты тоже медведь?

— Да. Из большого рода боровых. Мы по великой реке выше живем. Там, где она на восход отворачивает.

— Клан Боровых медведей. Клан — это большой род на кельтский лад. В их племенах так говаривали. Как по мне — одним словом, говорить сподручнее.

— А племена — это что?

— Это когда все медведи собраны в один кулак и их ведет один человек. — произнес он, для образности показав это действо своей рукой. — От чего они силу имеют много большую, нежели пальцы растопыренные, каковыми живут ныне. А про кельтов ты слышал?

— Слышал, когда по юности в Оливи был, там и слышал. Но откуда о них слышал ты? Ты порою говоришь так странно, что, мне кажется, будто не Неждан передо мной, а какой-то иной человек. Куда старше меня.

— Ладно, — грустно улыбнулся Неждан, меняя тему. — Дождь закончился. Пойдем уже делом займемся.

— Может, передохнем? Ты зря себя изнуряешь.

— Работа отвлекает. Я не хочу оставаться наедине со своими мыслями. Мне от них очень тоскливо становится…

Вернидуб молча кивнул, задумчиво глядя на Неждана, который все интереснее и интереснее раскрывался в его глазах. И они занялись делами, каковых хватало. Ибо, завершив с печью, они занялись созданием удобной рабочей зоны рядом с полуземлянкой. Для чего требовался масштабных навес и водоотвод, чтобы этот участок не заливало. Ну и туалет в дальнем углу, ибо бегать в кусты Неждану надоело.

Вот и копались.

С перерывами на прочие текущие хозяйственные дела.

С ловушками на животных они пока повременили. Вернидуб убедил парня не увлекаться. Из-за чего сосредоточились на этих подготовительных работах.

Фоном возясь с первыми кирпичами. Специально для организации горна и плавильни.

Таскали глину. Месили ногами в яме. Формировали в деревянную рамку, трамбуя колотушкой. Сушили в тени, потом в золе. Ну и обжигали в костре. Потом разбивали и из получившейся битой крошки делали новые кирпичи с добавлением новой глины. Через что получалось некое подобие шамота. По чуть-чуть.

Полуземлянку также облагораживали. Пытаясь сделать дверь из тесаных досок, вместо той — плетеной. Да и внутри было бы неплохо жилое помещение привести в порядок. И, например, застелить пол хотя бы плахами, чуть приподняв над уровнем грунта. А еще хоть какую-то мебель сделать, те же топчаны или нары. Тут подумать надо, как лучше. Ну и так далее.

Работ — вагон.

Просто прорва.

Чем они и занимались… ровно до тех пор, когда ближе к вечеру не появился кабан.

Здоровый такой.

Один.

К счастью, в это время года самцы все по одиночке бродят. Если вообще возможно говорить про счастье, в отношение такого знакомства.

Так вот — шел он. И направился к зарослям рогоза. Совершенно игнорируя людей. При его размерах это было вполне оправданно. Тем более, что и Неждан, и Вернидуб забрались на дерево. А Мухтар просто держался в стороне притаившись. Иными словами, они не раздражали и провоцировали животное.

— Пройдет мимо?

— Да кто его знает?

— Зараза! Что он тут забыл?! — нервно воскликнул парень.

Кабан обернулся на этот звук, но почти сразу отвернулся и направился к корзине, заполненной корнями рогоза, которая стояла под навесом. Он их, видимо, учуял.

Подошел.

И стал жрать.

— Даже не думай об том! — произнес Вернидуб, заметив характерное выражение лица у парня. Он уже научился читать его намерения как открытую книгу. За столько лет ведовства поднаторел в подобном.

— Почему нет?

— Ты его своими копьецами не пробьешь.

— Но он жрет наш рогоз!

— Еще накопаем.

— Тварь! — процедил Неждан, наблюдая за тем, как здоровенный кабан хозяйничал возле их полуземлянки. И подспудно ломал всякое. Вон раздавил корзину. А тут бортанул корчагу, отчего она лопнула.

В общем — вел себя как слон в посудной лавке.

Наконец, сожрав все припасы, что там располагались, он отправился к реке.

— Уходит? — спросил парень.

— Да куда там? Вишь, вишь, что творит окаянный? В садок полез. Там, видать, рыба сдохла, вплыла, он ее и приметил.

И тут Неждан психанул.

Спрыгнул с ветки и бегом направился к навесу. Там у стены стояло его воинское снаряжение. Ну, если там можно было выразиться.

Схватил берестяной колчан с дротиками и закинул его за спину. Потом подсумок, плетенный из лыка. В котором лежали камни и веревка пращи. Следом взял атлатль, который он довел до ума. И теперь на него можно было цеплять и пращу. Через что получалась такая универсальная оснастка: надо — кидай дротики, надо — камни.

Ну и копье схватил. Куда без него?

Вышел из-за навеса.

До кабана было далеко. Дротиков было мало, и с такой дистанции толку от них много не вышло бы. Поэтому он достал пращу. Быстрое ее нацепил. Вложил первый камень.

Взмах.

Бросок.

Всплеск воды.

Кабан лишь голову чуть приподнял. Видимо, подумал, что рыба.

Новый взмах.

Бросок.

И снова мимо.

В этот раз в камыши.

Третий.

И камень упал с небольшим недолетом. По касательной. Отскочил от бревна, которое там лежало, чтобы по грязи к воде не ходить. И засветил аккуратно кабану под хвост.

Не сильно.

Но эта махина не только смешно взвизгнула, но и развернулась чрезвычайно быстро. Начав нервно оглядываться.

Неждан же, вложив новый камень, начал громко выступать, практически повторяя знаменитый монолог из кинофильма «Кровь и бетон». На русском. Из-за чего Вернидуб не понял ни слова.

Еще бросок.

Мимо.

Но кабан срисовал угрозу и пошел в атаку.

Парень же развернулся и дал стрекача. Подлетел к дереву, которое было совсем недалеко. И залез на него. Сев на ветку рядом с седым.

— Ну и зачем ты это сделал? — спросил тот, принимая копье.

— Я здесь хозяин, а не он! — с напором произнес парень.

Снял пращу с атлатля. Достал дротик и метнул его в снующего у дерева кабана. Буквально в пяти шагах.

Каменный наконечник чиркнул животное по правой ягодице, но едва распорол кожу. Слишком уж по касательной пошел.

Новый бросок.

Дротик просто отлетел от кожи в передней части корпуса.

— Не мучайся. — буркнул Вернидуб. — Не пробьешь.

Но Неждан не мог уняться.

Он вошел в раж.

И старался с каждым броском подловить уязвимое место. Вон — по морде чиркнул возле глаза, сделав там рассечение. А