Цена светлой крови - Михаил Ахманов

Его лицо застыло, точно одетое камнем. Не человек, монумент!.. что он видит?., что слышит?.. - подумал изумленный целитель и зашептал в ухо стоявшей рядом Айчени:

- Во имя Шестерых, моя госпожа, как такое может быть? Это ведь безумно далеко! Человек не способен видеть и слышать на таком расстоянии!

- Слух и зрение тут ни при чем. Другая способность, Ират, особый дар, которому нет названия в вашей науке, - так же тихо ответила она и, заметив его ошеломление, добавила с улыбкой: - Человек способен на многое, целитель. Особенно проживший долго и с пользой для своих талантов.

- Значит, ты тоже... - начал Ират, но Айчени покачала головой.

- Я - нет. Я женщина и не владею этим искусством.

- А другие светлорожденные мужчины?

Улыбка снова промелькнула на лице Айчени.

- Любопытство сгубило попугая... знаешь, когда он стал выспрашивать у древесной змеи, что та ес т на ужин... Но я не из змеиного племени, а ты, Ират, не попугай, ты целитель и друг моего мужа, и я тебе отвечу. Не все светлорождениые имели особый дар, даже тогда, когда их было много, когда никто не сомневался в их реальности. Не все, только кинну... Теперь ты спросишь у меня, кто они такие?

- Спрошу, - сказал Ират. - Хоть я крупноват для попугая и облачен не в перья, а в меха, любопытство мой главный недостаток. Ты уж прости, светлая тари, но я...

Оро Невара открыл глаза. Его виски покрывала ледяная корка замерхшей испарины.

- Они над океаном на широте Орехона. Летят прямо по нашему курсу. Двенадцать больших ракетоносных кораблей и втрое больше малых аппаратов-истребителей. Мы опередим их, но очень ненамного. Все же псы турбинам не соперники.

- Чей это флот? - с тревогой спросила Айчени, разом позабыв про кинну, их таланты и про любопытного целителя Ирата.

-Слишком далеко, не смог различить конфигурацию машин, - сказал Невара. - Но десантных судов с ними нет. Будут обстреливать с воздуха.

На несколько мгновений все замолчали. Воины Спящего с Ножом, пользуясь остановкой, бросали собакам рыбу, и со всех сторон доносился хруст костей и довольное урчание. Ветер стих, и теперь снежинки не метались в бешеной пляске, а падали на землю медленно, торжественно, спокойно. В вышине, затмевая звезды, развернулось и замерцало полотнище северного сияния.

- Знак богов, - произнес Спящий с Ножом, вытянув руку к небу. - Кто видит в военном походе отблеск Небесных Костров, того ожидает удача. Поспешим! Собаки уже съели рыбу.

Внезапно Кадиани издал странный звук, то ли бессвязный возглас, то ли хрип или рыдание. Женщина повернулась к нему, всмотрелась в лицо с пристальным интересом' – губы Логра дрожали, пальцы запутались в бородке, и выглядел он сейчас как лосось, битый речными перекатами. Плохо выглядел, подумалось Ирату.

- Ты хочешь в чем-то признаться? Говори, не бойся! - Голос Айчени был нежен и тих. - Ты сказал половину правды, сказал про Тайранту, и мы тебе благодарны. Теперь скажи другую половину: откуда ты об этом знаешь. Скажи и не думай, что эта правда грозит тебе гибелью. Это не так, Логр, не так, поверь мне! Чилам Баль советует щадить даже врага, если он станет другом... Аты ведь не враг Джумину!

В горле Кадианп заклекотало, захрипело.

- Не враг, - выдавил он, - не враг, видят боги... Не враг, но презренный соглядатай! Шакал-доносчик, нанятый людьми власти из Южного Лизира! И сейчас их флот... их боевые корабли...

Услышав это признание, Аранна сурово поджал губы, Амус выругался на дейхольском, а Спящий с Ножом отступил назад, как человек, не знающий всех обстоятельств, а потому не способный судить и обвинять. Ират, однако, смотрел не на них, а на Невару. Вид его был грозен: щеки побледнели, брови сдвинулись, глаза сверкали яростью, а рука в меховой перчатке потянулась к поясу. Увидев, что Невара нашаривает нож, Ират понял, что может случиться непоправимое и хотел было придвинуться к нему, заслонив Кадиани, по его опередили. Звонкий женекий голос произнес:

- Не надо, друг мой. Кто раскаялся, тот уже прощен. С ним боги и его совесть.

Невара гневно стиснул зубы, но бросил взгляд на Айчени, и его лицо обмякло.

- Ты права. Будем следовать словам вождя: поспешим! Собаки уже съели рыбу.

Они снова ринулись в снежный простор. Амус не встал на запятки саней, а сел впереди Ирата и, когда упряжка тронулась, произнес недоуменно:

- Почему?

- Потому, что человек слаб и делает подлость ради денег и тех удовольствии, что они способны принести, - сказал Ират. - Многим честь кажется столь эфемерным понятием... А радости жизни - вот они, рядом! Женщины, богатый дом, хорошая еда, роскошная одежда и толика власти... Все соблазны рядом! Покупай!

- Нет, - возразил пилот, - человек сильный. Я знать! Я подняться в небо первый раз, смотреть на мир и думать: мы могучи! Сделать так много всего! Мой ракета, а еще машины, города, дороги, пища и кров каждому... Сделать это и теперь лететь далеко-далеко, сначала на Одисс, потом туда, откуда являться звезды Цонкиди-ако... - Прикрикнув на собак, Амус повернул к Ирассе скуластое лицо. - Ты помнить Пятый Скрижаль. Книгу Мейтассы? Там древний предсказаний: мир будет принадлежать людям... И это сбыться! Нет, человек сильный!

- Слабость и сила - две стороны нашей природы, - молвил целитель. - Приходилось мне резать раненого по живому, а он корчился от боли, но молчал. И видел я, как плакал этот человек над телом погибшего товарища... Так и Логр - в чем-то слаб, в чем-то силен. Нe осуждай! его, Амус.

- Я не осуждать. Я о нем печалиться, а спрашивать про другое.

- Но ты же сказал: почему...

- Да. Почему ловить Джумин? Все искать и ловить: нынче Лизир и Тайонел, завтра кто-то еще... Бихара, Нефати, Дальний материк... Зачем? Я понимать, он нужен красивой тари, он ее мужчина... он нужен Невара, он его друг... он нужен нам, мы тоже друзья... Остальным зачем?

Прежде, чем ответить, Ират всмотрелся в белесую даль. Ему показалось, что небеса будто подернулись серым маревом, а звезды начали блекнуть. Возможно, то были первые признаки рассвета.

- Джумин прожил долгую жизнь, очень долгую и наверняка непростую, - задумчиво произнес целитель. - Он забыл о ней, но может вспомнить. А тайны и секреты прошлого интересуют многих.

- Тайны, хо! Мой народ не иметь в прошлом тайн, - сказал Амус не