Я попала в Запендю! - Маргарита Преображенская

Володарь Светлый, в завершение фразы срываясь на ультразвук от гнева. И взгляд у него был такой страшный и пылающий, что я, присев, подобрала две увесистые репы, дабы тоже вооружиться на всякий случай. Вещмешок с боеприпасами, собранный Велемудром, остался в моей светёлке под бдительным присмотром Воронессы, но даже случись он сейчас под рукой, применять возгорающиеся рушники и прочие безделушки против князя было как-то не комильфо.

– Отвечай, чем ты, охальник, мою дочь соблазнил?! Что посулил ей, окаянный, раз она за тебя, козла парнокопытного, замуж собралась?!

Бардадым ловко увернулся, поэтому сапог, брошенный князем, чуть не угодил мне прямо в лоб, неожиданно рикошетом спружинив от колонны в мою сторону, но потерял скорость и шмякнулся оземь.

– Да не соблазнял он меня, батюшка! – вскричала Горислава, подбегая к отцу. – Это моё взвешенное решение! За него замуж выйду, и всё тут!

– А ты, – цыц, чадо неразумное! – прикрикнул на неё князь.

– Князь-надёжа, не вели казнить, вели слово молвить! – решила вмешаться я, мгновенно переключив на себя внимание Володаря. Тот с интересом, даже как-то маниакально пристально взглянул на меня и с улыбкой произнёс, обращаясь, правда, к дочери и её жениху: – Ступайте с глаз долой оба, олухи! Гостья у меня важная!

Бардадым на пути к дверям развёл руками и сделал большие глаза, словно пытался мне намекнуть на что-то, а Горислава, наоборот, смущённо потупила взор. Когда за ними закрылись двери, я осталась один на один с князем, который на этот раз уже был визуально безоружен, растратив весь свой пыл и метательные снаряды на Бардадыма. В общем-то его отеческий порыв был вполне объясним и понятен: я бы, выбери моя гипотетическая дочь козла себе в мужья, тоже не вела бы себя, как ангел во плоти.

– Здрава будь, Ягусик! – сказал вдруг князь, и я не поняла, шутит он так или серьёзно, а Володарь, мгновенно оказавшись рядом, вдруг обнял меня и поцеловал в область сердца.

Нет, я, конечно, читала о том, что у древних славян был такой обычай выказывания наивысшего почтения и любви в форме объятий и лобызания, но не ожидала, что данный «чин целования» случится здесь и сейчас, да ещё с такими прибаутками. И вообще, ну какой я ему Ягусик?! Тоже мне, Ягусика нашёл! Возможно, искажения что-то повредили в мировосприятии князя – проще говоря, с глузду князь двинулся. А что? Вполне возможно. Тем временем Володарь так крепко прижал меня к себе, будто хотел прощупать всё, что было у меня под одеждой, и погладил по шее, на которой уже не наблюдалось ни одной цепи с подвешенным ключом.

– Благодарствуй, княже! Сам здоров ли? – спросила я, наконец выбравшись из княжеских объятий.

– Ноги ноют, – пожаловался князь и как ни в чём не бывало воссел на трон и опустил стопы в воду, немного поморщившись от её горячего прикосновения. – А тут ещё и дочь удружила… Ведь какие женихи были: богатыри, королевичи да принцы, ну бароны, на худой конец, а тут выбрала невесть что! Опасаюсь, нет ли порчи какой на княжне. Ведёт себя так, будто её подменили!

– Подменили… – пробормотала я, думая о своём.

Может быть, Кадваладур выбрал Гориславу и скрывается в её теле? Это объяснило бы многое.

– Есть у меня опасение одно, да некому рассказать было. Я тебе только доверяю! —Князь перешёл на заговорщический шёпот. – Как-то изменилось всё! Не замечала?! Вроде бы, всё как было: хоромы те же, слуги… А всё же те да не те! Ты только одна настоящая!

Я удивлённо взглянула на князя. Первой мыслью было открыться ему, рассказать, что я тоже заметила изменения, поведать о том, кто я на самом деле, выложить всё об искажениях и каликах, о других мирах и ключах – их мне вдруг очень захотелось отдать Володарю, чтобы переложить груз ответственности на него. Но что-то неуловимое удержало меня от этого шага. Пожалуй, это был знакомый грушевый запах, внезапно просочившийся в покои сквозь открытое окно и ударивший мне в нос, как кулак Тайсона. Я подошла, поддаваясь неконтролируемому порыву, и, опершись о подоконник, взглянула вдаль. Грушевое дерево по-прежнему стояло вдали, высохшее и скрюченное, но не из-за этого у меня всё перевернулось внутри от созерцания этой картины: всё пространство вокруг груши, прежде испещрённое странными кочками, теперь поросло какими-то толстыми тёмным стеблями, похожими на частокол, отгораживающий от меня дерево моего счастья: значит, это они поднимались из-под земли. Это ещё что такое?! Просто сорняки или…

– Вот и ростков этих не было! Я точно знаю! – продолжал нашёптывать Володарь Светлый, встав позади меня. – Скверна незнамая землю мою заразила! Но ничего, мы с тобой всех одолеем и на чистую воду выведем, ты только не бросай меня, помоги! Другом мне будь и опорою в деле нашем правом!

Князь выдержал паузу, видимо, надеясь на мой ответ, а я не могла оторвать взгляд от колышущихся стеблей; на некоторых из них можно было разглядеть набитые, но не распустившиеся бутоны.

– Вот казним подозреваемых и заживём! – добавил Володарь Светлый.

– А кто у нас подозреваемые, княже? – спросила я наконец.

– Боярин мой ближний да Дубыня Звезданович! – немного помедлив, сказал князь.

ГЛАВА VII. Мания величия, или Гадания по кляксам Роршаха

– И в чём же они подозреваются? – осторожно поинтересовалась я, подняв с пола украшение в виде крупной тяжёлой золотой подвески, испещрённой какими-то символами и крепившейся на мощной цепи. Она качалась, как маятник, захватив пристальное внимание князя, словно это движение оказывало гипнотический эффект. Приблизительно такую технику использовали многие гипнотизеры, но мне редко удавалось её применять успешно.

Не отрывая глаз от подвески, Володарь Светлый встал напротив меня у окна, и мне показалось, что игра света делит его образ на две части: одна будто вобрала в себя полумрак княжеских покоев, превращаясь в нечто призрачное и тягостное, а вторая, облитая солнечными лучами, всё ещё хранила в себе печать могущества, которую, как мне казалось, носил в себе каждый правитель, являясь наместником высших сил на Земле.

– Ну как это – в чём?! Они самые ярые приспешники зла и есть! Главный сыскарь мой их вычислил! – сказал князь, наблюдая за подвеской, а потом, спохватившись, добавил: – Ты же не знаешь ничего! Так вот, я когда ультиматум-то от Кадваладура получил, понял сразу, что просто так тот не успокоится! Шпионов всяких засылать станет, воду мутить… Вот и задумал