Повседневная жизнь фермера в мире монстродевушек - Вячеслав Танков

Глава 19

Любишь ушастых? Люби и катись!

Невольно сглотнув из-за такой простодушной прямоты, кивнул, глядя в расширившиеся красноватые глаза ушастой. Приняв кивок за одобрение и согласие, та обрадованно подпрыгивает, занимая устойчивое положение на моих коленях и жарко обнимает. Вижу перед собой ее полуоткрытый ротик и первым целую ее, наслаждаясь вкусом горячих губ. Чана не стесняется смотреть мне в глаза. В ее красноватых зрачках вижу свое отражение. Сразу становится понятно, что зайка — девушка опытная и непредвзятая. Она эротично извивается, подставляя моим жадным рукам самые скрытые и чувствительные зоны, активно шерудит острым язычком в моем рту и вообще ведет себя настолько чувственно, что я немножко сомневаюсь в том, что она не играет роль.

Но Чана и в самом деле пытается превзойти саму себя в сексуальном искусстве, чтобы наш первый раз с ней запомнился надолго. Она постанывает только от того, что трется своими бедрами о мой восставший член через двойную ткань ее платья и моих штанов. Что с ней будет, когда… ух! Даже думать об этом приятно.

Наконец, она отрывается от меня, пытаясь стянуть пропотевшее платье через верх, но, вовремя окинув взглядом окружающую обстановку, не даю ей этого сделать.

— Что? В чем дело? — слышится недовольный голосок Чаны через платье, которое он уже натянула на голову. Опускаю ее лапки вместе с платьем обратно.

— Не здесь… — пытаюсь объяснить, качая головой. — Пойдем наверх?

Та удивленно водит взглядом вокруг, но понятливо кивает, вскакивая с меня и поправляя платье. Встаю и я, охнув от неожиданности. Кажется, что мои яички сейчас взорвутся!

— Ого, как все запущено! — вдруг участливым тоном заявляет Чана, внезапно садясь передо мной на корточки и расстегивая ремень. — Нет, не сопротивляйся! Нельзя тянуть!

Она шустро стаскивает с меня брюки, а затем и трусы, аккуратно, точно опытный хируг, освобождая мой распухший член.

— Ого⁈

— Ого⁈

Звучит двойное восклицание. От зайки — заинтересованно-озабоченное, а от меня озадаченно-вопросительное. Такой свою сосиску я еще не видел. Его словно пчелы покусали, аж вены выпирают!

— Понятно! — ухмыляется Чана, поглядывая на меня снизу вверх. — Вы, Хозяин, наверное, слишком долго терпели? Так нельзя! Если стеснялись попросить, надо было хоть самоудовлетворением заниматься! А то…

— Х-хватит болтать! — перебиваю ее. — Помоги… пожалуйста!

Ушастая растягивает улыбку до ушей, легонько толкая меня обратно в кресло, единственное удобное сиденье на кухне. А потом без лишних отлагательств и прелюдий широко открывает рот…

— А-ам!

— Только не «хрум»! — предупреждаю я, вызывая короткий смешок. Потом нам обоим становится не до шуток. Зайке по причине занятого рта, мне — из-за невыразимого удовольствия… Только бы продержаться еще чуть-чуть… Но увы…

— А-а-а-ах!

Я сильно и бурно кончаю в горло Чане, не выдержав и десяти секунд сладкой муки. Зайка раскрывает глаза еще шире, хотя казалось бы — куда там, но не отпускает мой распухший стояк до тех пор, пока не высасывает из него все до капли.

— М-м! — улыбается она. — Удивительно вкусно! Хозяин, какие еще сюрпризы в себе таишь?

— В смысле? — бормочу я, желая растечься в этом кресле как желе. — Не понимаю…

— Раньше, когда я так делала разным людям, то их семя было горьким и невкусным, — простодушно объясняет ушастая. — Мне приходилось давиться им или выплевывать, хоть это не все нравилось. А твое молочко — сладкое! Не ожидала!

— Ик! Сладкое⁈

Я аж подавился собственной слюнкой. Не потому, что решил сам попробовать, а от неожиданности. Вот что-что, а вкус собственной спермы проверять — нет, увольте! Но, как неожиданно! Можно счесть за комплимент!

— Ну…. Да! — восхитилась еще раз Чана. — Я ж сказала — раньше никогда такого не ощущала. А мне много… кхм, пришлось опробовать.

Из ее уст это звучало не так, как признание опытной шлюхи: «Эх, сколько мне пришлось хуев пересосать! Но твой — особенный!» Нет. Совсем не так. Учитывая ее рабский образ жизни, это выглядело как признание меня особенным. И не могло не радовать. Хотя, какой-нибудь сноб на моем месте мог и обидеться. Вот только я им не был.

Пока я наслаждался первым полученным оргазмом за все время, что я потратил с того дня, как сбежал, зайка налила себе стакан водички, прополоскала горло и тщательно умылась. Она вообще была на редкость чистоплотной. Один раз обучившись гигиеническим вещам, ушастая практически не расставалась с влажными салфетками, легкими духами, найденными ею в одной из комнат особняка и фляжкой с водой. Вот и сейчас, после «неотложной» помощи моему члену, она воздала должное гигиене, понимая, что нам скоро вновь придется целоваться.

— Ты в порядке? — спросила она, неприкрыто облизывая губу. В глазах зайки вновь стало играть разгорающееся пламя страсти. Нет, вру. Оно и не потухало, просто на время уступило место заботе и ласке, пока мой младший был на грани самоуничтожения. Я и в самом деле сегодня совсем не давал ему времени снять стресс, вот он и распух, бедняга.

— В полном, — заверил малышку, вставая и натягивая трусы со штанами. — В какую комнату ты меня поведешь?

— Тц! — щелкнула языком ушастая. — Есть одна! Уверена, ты оценишь!

Она бесцеремонно потащила меня на второй этаж особняка. Следуя за ней, я уже начал ощущать новый движ в штанах, поэтому нам все-таки пришлось чуть задержаться у поворота на лестницу и еще раз на втором этаже, когда мне удалось прижать Чану к стенке. Но та, явно сдерживаясь из последних сил, все же выскользнула из моих объятий, поскакав в самый конец коридора, куда я сам не заходил уже давно, практически с самого первого осмотра особняка.

А вот Чане было крайне интересно изучать дом, чем она и занималась все свое свободное время. Вот и сейчас, помахав мне, она скрылась за шикарной тяжелой дверью последней комнаты. Не знаю, кому она ранее принадлежала, тем более предок сам писал, что гостей у него было мало, но помещение занимало немалую площадь, словно соединив сразу две обычных комнаты. Но главным ее украшением было огромное ложе с развесистым балдахином. Вот, зайдя внутрь помещения, освещенного лишь одним ночником, я