Последние боги: Пробуждение - Марк Егорчев

ушёл в сторону, чувствуя, как лезвие разрезает воздух. Удар в ответ — но он уже там, где меня нет. Он двигался так, будто предугадывал мои атаки заранее. Нет, не предугадывал — читал их.

Гуров сделал ложный выпад, заставляя меня открыть корпус, и тут же рубанул по диагонали. Я поймал удар на лезвие своего клинка, но это не спасло — сила удара оказалась такой, что мой меч отлетел в сторону, и я почувствовал, как сталь вонзается мне в бок.

Горячая боль хлынула по телу. Я дёрнулся назад, но Гуров не дал мне шанса, вогнав рукоять в рану и провернув нож.

Я зарычал, схватил его за руку и рванул в сторону. Гуров отлетел, но приземлился на ноги, как кошка. Чёрт, да он реально хорош.

— Пока не поздно, Марк, — сказал он, облизывая губы. — Уходи.

— Поздно было в тот момент, когда ты отправил меня на смерть, — прошипел я.

Я вырвал нож из своего бока и бросил его в сторону. Кровь уже текла по одежде, пропитывая её липким теплом. Вздохнул, заставляя себя сосредоточиться.

Огонь. В этот раз я не собирался сдерживаться.

Пламя вспыхнуло по лезвиям моих клинков, тонкими языками обвивая металл. Гуров замер, его взгляд чуть сузился.

— Так вот оно что, — пробормотал он. — Теперь ты решил не играть честно.

— А ты ожидал дуэль на шпагах? — я ухмыльнулся. — Нет, Гуров. Я пришёл тебя убить.

Я двинулся вперёд.

Мы столкнулись в центре кабинета, как две стихии. Гуров бил точно, хладнокровно, его нож то исчезал, то снова сверкал в свете огня, нанося удары по рёбрам, животу, рукам. Боль рваной волной расходилась по телу, но я не давал ему времени добить меня. Каждый его удар сопровождался вспышкой пламени, мои лезвия оставляли ожоги на его коже, прожигали одежду, разрывали плоть.

Я нанёс удар по его бедру, но он крутанулся, перехватывая лезвие, и тут же воткнул свой нож мне в предплечье. Я рванул руку назад, но лезвие задело кость, и я почувствовал, как горячая кровь потекла по пальцам. Чёрт…

Гуров тяжело дышал, на обожжённых губах выступила кровь, но он не сдавался. Он шагнул вперёд, снова атакуя, но я успел уйти вбок и, используя последний рывок, извернулся и ударил его в грудь.

Клинок вошёл глубоко. Огонь прожёг его изнутри.

Гуров дёрнулся, его глаза на мгновение расширились. Он попытался что-то сказать, но вместо слов из горла вырвался только влажный хрип.

Он медленно опустился на колени. Глаза всё ещё смотрели на меня. Без злобы. Без страха.

— Посмотрим… чья правда… в итоге… — прошептал он и рухнул вперёд.

Я молчал. Несколько секунд просто стоял, слушая собственное дыхание.

Потом поднял взгляд.

Блин, ведь так и не спросил, где Князев…

Глава 26: Твоё Величество, у тебя проблемы

Кабинет Гурова напоминал бойню. Запах крови смешивался с гарью от опалённых стен, а на полу среди разбросанных бумаг темнели липкие следы. Я облокотился на стол, с трудом переводя дыхание. Тело ныло, лёгкие работали с хрипом. Живот саднило от глубокого разреза, а рука всё ещё не до конца слушалась после того, как Гуров воткнул в неё нож.

Но я был жив.

Я с усилием разорвал рукав куртки, вытер кровь с руки и поднял голову. Мышцы уже начинали срастаться, рваные края кожи медленно стягивались. Но вот сломанные кости предплечья… Их надо бы поправить вручную.

— Ну что, займёмся ортопедией, — буркнул я себе под нос и хрустнул рукой, пытаясь поставить осколки в более-менее правильное положение. Боль пронзила всё тело, но я лишь стиснул зубы.

Всё встанет на место. Главное, чтобы не совсем криво.

Я выглянул из кабинета в коридор. Тишина. Никто не бежал с криками тревоги. Солдаты, которых я вырубил перед встречей с Гуровым, так и валялись на полу. Их надо было спрятать, пока кто-нибудь не пришёл их искать. Со стоном я поднялся и, прихрамывая, потащил ближайшего внутрь. Он был тяжёлым, но после схватки с Гуровым этот вес казался мне пустяком.

Минут через пять оба гостя уже мирно посапывали, плотно связанные ремнями от своих же автоматов. Я хлопнул одного по щеке — никакой реакции. Отлично, будут спать, пока мне не понадобятся.

Дальше — не менее важное. Я ощупал карманы Гурова и, о чудо, нашёл у него ключи. А чуть дальше, в распахнутом сейфе, лежали консервы, сухпай и несколько бутылок воды.

— Вот что значит стратегическое мышление, — пробормотал я, выуживая банку тушёнки.

Еда сейчас была нужна. Я сел на край стола, вскрыл банку и жадно набросился на содержимое. С каждой ложкой ощущал, как тело забирает энергию, ускоряя регенерацию. Да и внутри моего Источника, скрытого глубоко в груди, я чувствовал, как энергия начинает пополняться. Во время боя я почти не тратил её, но предпочитал быть во всеоружии.

Желудок урчал от долгожданной подпитки, а я задумчиво смотрел на тело Гурова. В голове крутился один вопрос: а что теперь?

Я убил второго человека из Триумвирата. Гуров был настоящим двигателем этой машины. Он контролировал тех, кто держал остальных в страхе. И теперь он мёртв. Это должно было изменить всё.

Но как именно — предстояло выяснить.

Я откинулся на спинку кресла, ощущая, как усталость накатывает волной. Полчаса. Мне нужно всего полчаса, чтобы более-менее встать на ноги.

Тридцать минут прошли быстро. Раны затягивались, мышцы приходили в норму, а боль превратилась в привычный фон. Оставалось только дождаться, пока очнутся мои "гости". Имелись к ним вопросы.

Первым зашевелился тот, что покрупнее. Он застонал, моргнул пару раз, огляделся, понял, что связан, и тут же начал дёргаться.

— Что за херня?!

— Поздравляю, ты жив, — лениво отозвался я, подбрасывая в руке мандарин, найденный в сейфе. — Это можно считать везением.

Второй тоже начал приходить в себя, замотал головой. Глаза у него бегали, страх появился сразу, в отличие от товарища, который пытался изображать бунтаря.

— Ты… ты же Лазарь? — прохрипел он. — Ты должен был… сдохнуть…

— Спасибо за тёплые слова. Я тронут. — Я откусил дольку мандарина и наклонился вперёд. — Но давай-ка сразу к делу. Где Князев?

— Мы ничего не знаем! — выпалил первый, мотая головой. — Слышишь? Ничего!

Я поднял ладонь, и над ней разгорелся ровный, уверенный огненный шар размером с футбольный мяч. Тёплый свет окрасил стены кабинета, отблески заплясали на лице моего "собеседника".

Он тут же забыл, как изображать героя.

— Ложь я чувствую за версту, — сказал я спокойно. — И за ложь буду сжигать. Давай попробуем ещё раз.

Солдаты