Ковенант. Акрополь - Сергей Извольский

Аккуратно спускаясь, мы медленно дошли-съехали вниз к разбитой статуе Меркурия, потом по стыку пола и стены двинули к ведущему на улицу широкому проходу с колоннадой. Как раз опираясь на эти колонны, чтобы вперед не убежать, выбрались на наклонившееся крыльцо, осматриваясь вокруг.

Смотрели долго.

— Макс, это какой-то… — зашептал наконец Ушан. — Это какая-то… — так и не определившись, он замялся.

— Какая-то дичь, — негромко подсказал ему я и обернулся к Слаю. Серпент только округлил глаза, разводя руками.

— Дядь, я тоже чрезвычайно удивлен, сам здесь впервой, — прошептал Слай выразительно.

После как-то мы все вместе и одновременно посмотрели на Ярика, который выглядел обескураженно. Он попытался начать оправдываться, но я прислонил палец к губам и обернулся, вновь осматривая место куда мы попали.

Вышли из здания Пантеона мы на городскую площадь — тоже расположенную под наклоном, как и храм Совета богов. И насколько хватало глаз, а обзора из-за сумрака хватало метров на двести, возникало впечатление что мы оказались в Берлине во времена правления там национал-социалистов, готовящихся к очередному собранию или торжественному шествию.

Вокруг храма расстилалась парковая зона, огороженная серыми коробками монументальных зданий, арки и портики которых были украшены восседающими орлами с изогнутыми крестами в цепких лапах; на многочисленных столбах и зданиях, а также вдоль аллей развешаны ярко-красные вымпелы с черными крестами свастики в белом круге.

Вокруг мертвая тишина и полное спокойствие. Ну да в сумраке всегда так, хотя в сумраке я ни разу не видел таких странных и пугающих мест. Впечатление не было бы таким подавляющим, если бы еще не наклон этот странный, как будто весь город покосился. Ощущение, как будто мы в декорациях странного артхаусного фильма оказались, словно внутри какого-то липкого кошмара.

Постояли еще немного, заставляя себя поверить в увиденное, очень уже все нереально-гротескно вокруг. Потом я зажмурился, переключившись в шакалий спектр от Диспатера.

— Воу-воу-воу, ребята, что это с ним⁉ — закричал вдруг Ярик, попятившись и падая.

Испуганного Ярика подхватил Ушан, что-то объясняя, а я выругался про себя — забыл ему ведь сказать, что могу в режим «черных глаз» переключаться. Неудивительно, что Ярослав испугался — увидев меня в таком виде только Барби спокойствие сохранил, помнится, да и то потому, что не знает страха принципиально.

Отвернувшись от озадаченного и взволнованного Ярика, которому Ушан уже объяснил, что все нормально, я осмотрелся в шакальем спектре. Вокруг все стало черно-белым, но лучше видеть от этого не стал, даже наоборот: парковую площадь огораживают здания, еще и размытая картинка получается, так что вернулся к привычному зрению.

В храме оставили рюкзаки и пошли на разведку налегке. Двинулись сначала наверх — чтобы, если что вдруг, убегать было легче. Вот только едва мы прошли несколько десятков метров, как уперлись в обрыв. Дорожка, по которой мы шли, исчезла — землю словно разломало на стыке, и отсюда не видно ни что впереди, ни что внизу, все тонет в мглистом сумраке.

Мы оказались словно на выдающимся вперед скальным уступом мысу. Кусок земли вместе с храмом римского Пантеона возвышался над сумрачной мглой, как будто паря в великом ничто. Посмотрел вокруг шакальим зрением — также ничего, размытая зернистая темная мгла, и лишь расходящиеся по сторонам края острого уступа, на котором расположен Храм.

Это что, край Осколка? Или граница обитаемого мира?

Увиденное давило на психику, разум просто отказывался воспринимать картинку — место, в котором мы оказались, выглядело совершенно нереально. Несмотря на попытки успокоиться, накатывало какое-то подавленное состояние. Мы словно в чей-то абстрактный ад попали, хотя я старался максимально успокоиться и отогнать это ощущение.

Постоял-подумал немного, после вернул зрение в прежнее состояние, чтобы Ярика не смущать и показал идти вниз. Медленно спускаясь вниз Пантеона, направились по одной из прямых как стрела парковых дорожек. Двигались теперь вниз-вправо под уклон, изредка придерживаясь за фонарные столбы и деревья. Идти не очень удобно — ботинки по гравийным дорожкам иногда проскальзывают, по траве совсем скользят — она здесь влажная от росы, изумрудного цвета. А вот многочисленные деревья все мертвые — голые, иссохшие.

Шли медленно и молча, оглядываясь по сторонам. Вокруг, судя по всему, шли бои — то тут, то там воронки от взрывов, какие-то деревья лежат вырванные с корнем. На краю парка нашли перевернутую машину — длинный черный кабриолет с открытым верхом и массивной хромированной решеткой радиатора, частично навалившийся на стену наклоненного здания.

В салоне машины было пусто, на лобовом стекле видны пятна крови. Осматривая находку понял, что машина не выглядела знакомой — не могу объяснить, но мне кажется ее не люди делали. По-крайней мере, не земляне — хотя четыре колеса, руль, сиденья, все вроде соответствует, но как-то чуждое все, чужое и не наше.

Вокруг по-прежнему никого не видно и не слышно, вообще никакого движения.

Махнул рукой и вдоль стены дома пошли вперед. Мелькнул соблазн зайти в один из домов, но массивные двери все закрыты, а арочные окна довольно высоко, так что идею пока откинул. Продолжали шагать по брусчатке тротуара, свернув в первый проулок — ведущий прямо вниз. Спускались по двое по разным сторонам, переходя от крыльца к крыльцу, упираясь то в столбы, то в урны. Пустые — осматривал каждую, никакого мусора внутри не увидел.

Впереди вдруг я услышал невнятный шорох и резко остановившись, поднял руку. Около минуты ожидания и из сумрака — подволакивая ногу, цепляясь за брусчатку тротуара вышло, почти выползло, странное существо.

Да, несомненно, это когда-то было человеком. Из одежды высокие сапоги, черный мундир с рунами «SS» на стянутом портупеей кителе, пара медалей побрякивает — среди которых железный крест, церемониальный кинжал в ножнах. Вот только выглядел встреченный как оживший экспонат музея — одежда старая, заметно тронутая временем, и внешность соответствующая — натуральная мумия.

Желтая пергаментная кожа обтягивала кости черепа, из-за отсутствия губ вперед выдавались крупные, видоизмененные до звериных клыков зубы. Единственным условно-живым в облике встреченного были глаза — белесые и невидящие, как у древнего старика. Как раз сейчас глаза уперлись в нас, страшная морда существа исказилась и раздалось негромкое шипение.

— Макс, — шепнул испуганный Ярик.

Мумия, шоркая сапогами, неуклонно приближалась, глядя на меня белесыми глазами. Ярику я не ответил, успокаивающе подняв руку и собираясь перекинуть автомат в режим секиры. Мумия уже была совсем неподалеку, как вдруг хлопнул выстрел, и голова существа разлетелась клочьями, только фуражка взлетела.