Продавщица 4: А с платформы говорят… - Анна Наумова

«Гонять телят» юных офицеров, окончивших военное училище, могли отправить практически в любой уголок великого и необъятного СССР. Молодые парни это хорошо понимали, и многие из них были совершенно не прочь жениться, напротив, даже охотно стремились обзавестись семьей. Только вот далеко на каждая девушка была готова выйти замуж за лейтенанта — не все потом становились генералами, получали хорошую должность в штабе и квартиру в Москве. Нередко, чтобы заслужить право жить хорошо, семье военного нужно было лет двадцать или даже больше помотаться по самым отдаленным гарнизонам.

На юную хорошенькую Наташеньку, которая все время витала в облаках, положил глаз выпускник Михайловской Военной Артиллерийской Академии Володя. Он лихо кружил девушку в танце, угощал ситро из автомата и мороженым, потом проводил до дома и всеми правдами и неправдами сумел выцарапать у нее заветный номер телефона. Сама Наташенька, в отличие от ее жаждущей устроить личную жизнь подружки, замуж совершенно не стремилась. Вести домашнее хозяйство она не хотела: готовить не умела, и что такое стирка и уборка, не знала совершенно. Все и вся за нее делала любящая бабушка, пока родители пропадали на работе.

Курсант Володя поначалу не очень понравился Наташе: ниже ее ростом, лопоухий и веснушчатый. Однако когда он, пригласив девушку на второе свидание, прочитал ей какой-то сонет, Наташа растаяла. Володя, у которого поджимало время (до выпуска из училища и распределения на офицерскую службу оставался всего месяц), понял, что не стоит упускать момент, еще пару-тройку раз прокатился с ней на каруселях и быстренько, пока рыбка не уплыла, сделал девушке предложение, встав на одно колено. Очарованная Наташенька мигом согласилась, и Володя, подаривший ей дешевенькое колечко, облегченно выдохнул. Влюбленные подали заявление в ЗАГС и наскоро расписались. Свадьбу сыграли скромную — простое чаепитие дома.

Распределили Володю в какой-то забытый всеми военный гарнизон под Красноярском — туда, где, зимой морозы под минус пятьдесят, а летом — жарища и комары размером с овода. Он получил вместе с женой жилье в офицерском общежитии и был безмерно рад, что успел обзавестись семьей до того, как начал военную службу. Тяжело одному на новом месте, хочется тепла и уюта, а посему нужна женщина.

Обрадованная Наташа мигом побросала в чемодан пару платьев, свитер, валенки, пальто, любимый томик со стихотворениями Пушкина и, мысленно читая: «Во глубине сибирских руд» и представляя себя женой декабриста, попрощалась с родными «навсегда» и двинулась с новоиспеченным счастливым супругом на вокзал.

Однако всего через два месяца идиллия закончилась. Наташенька неожиданно позвонила вечером в двери родительского дома. Открывшая ей дверь бабушка только ошалело смотрелана вновь прибывшую декабристку, а та, зашвырнув чемодан подальше, молча удалилась в свою комнату. Чуть позже, рыдая на кухне, она поведала родственникам горькую историю своей скоротечной любви.

Представления юной и постоянно витавшей в облаках Наташеньки о семейной жизни разбились о быт практически сразу же. Не такой уж радужной оказалась ее семейная жизнь. В офицерском общежитии то и дело случались перебои с водой и электричеством. Ужинали при свечах, но потому что света не было, а не по причине романтического настроения. Кое-где сохранилось и печное отопление. Иногда Наташе приходилось самой колоть дрова вместе с соседками, чтобы натопить старую печку. Мужья-офицеры, конечно, помогали своим женщинам, конечно, но большую часть времени они пропадали на службе. А еще тяжело было завести подруг — жизнь жены офицера такова, что нередко приходится переезжать. Дети из офицерских семей к пятому-шестому классу часто успевали поменять не одну школу — их отцов постоянно куда-то переводили.

Еще недавно, трясясь на нижней полке плацкартного вагона, следующего в Красноярск, молодая жена держала за руку супруга, любовалась на его красивую форму, лейтенантские погоны и представляла, как они вечером будут гулять под ручку по паркам, целоваться, обниматься, а она станет читать ему стихи собственного сочинения… Володя же станет каждый день дарить ей букеты… И так будет каждый день.

Но не тут-то было… Умученному за день воинской службой голодному супругу было не до сонетов, букетов, конфет и романтических сюрпризов. Он требовал борща, а еще — глаженой формы и чистого исподнего. Наташеньке, которая за всю жизнь даже стиральную машину ни разу не включила, приходилось теперь вручную стирать одежду и кипятить постельное белье в ведре на плите… Ей, изнеженной родителями и обеими бабушками, нужно было всему учиться практически с нуля. Спать в офицерском блоке можно было, только накрыв лицо марлей. Иначе можно было проснуться от того, что по тебе ползет таракан. А еще под половицами в комнате нередко скреблись мыши.

В общем и целом, это была не такая уж беда. Положа руку на сердце, можно сказать, что тысячи девушек, только выйдя замуж, ничего не умеют, но начинают постепенно постигать азы ведения хозяйства. Ничего, потом привыкают и даже живут вполне счастливо. Только не моя будущая несостоявшаяся свекровь. Юной поэтессе претила такая жизнь. От запахов борщей и сала Наташу передергивало, от хлорки — так и вовсе тошнило, тараканов и мышей она боялась до жути, да и разговоры соседок о мужьях и голопопых детях, у которых режутся зубки, ее раздражали. Соседки же, в свою очередь, считали Наташу белоручкой и малахольной, а над ее стихами откровенно посмеивались.

А тут еще Володя этот, чтоб его… Не таким уж и принцем из сказки он оказался на поверку.

— Я мужик! Наташа, где борщ? Я хочу борща! Надоели мне твои салатики! Ты вообще готовить не умеешь! У меня гора грязного белья! Что ты делаешь целыми днями? Во мне восемьдесят килограмм веса! Я что, росой должен питаться? — стучал он кулаком по столу. — Или свои сонеты мне к чаю предложишь? Да ты и чаю-то скипятить не можешь! Поставила на газ новый чайник эмалированный и ушла свою поэму дописывать, он и сгорел! А жалованье мне, между прочим, только в конце месяца выдадут! Я перед тем, как в эту тьму-таракань ехать, специально заранее женился, думал — хозяйка в доме будет, жена, уютно будет, тепло… А привез поэтессу, которая витает в облаках швабру в руки взять ленится! Зачем мне такая жена?

Короче говоря, любовная лодка очень и очень скоро разбилась о быт. В очередной раз поругавшись с мужем, Наташенька решила, что пора бежать в ночь, схватила пальто, натянула полусапожки и была такова. Вопреки ее надеждам, супруг Володя не бросился за ней