Побочный эффект - Вадим Юрьевич Панов

— Очень крупная рыба, — оценил Соломон, разглядывая Рога на экране коммуникатора. — Не думал, что у дарвинистов такие остались.

— После бунта?

— Да. Я думал, что самых отмороженных мы тогда перебили.

— Значит, не добили, — ровным голосом заметил Уваров.

Они стояли в коридоре, перед дверью в допросную, словно не решаясь войти, а на самом деле — обсуждая детали предстоящей работы.

— Я был уверен, что Янг будет лично с ним работать, — негромко произнёс Иван.

— Джереми верит в нас, — улыбнулся в ответ Соломон. — Сказал, что не хочет мешать.

— Спасибо тебе, — не удержался Уваров.

— Мне за что?

— Если бы не ты, я бы сейчас ждал результатов допроса у себя в кабинете.

— Не прибедняйся.

— Так бы и было.

Продолжать отнекиваться не имело смысла. Соломон кивнул, подтверждая, что Иван прав, и поинтересовался:

— Всё запомнил?

— Да.

— Тогда заходим.

Детективы открыли дверь и сразу же услышали:

— Что у вас на меня есть?

Не только крупная, но и очень наглая рыба. Впрочем, крупные всегда наглые.

— Ты знаешь, что у нас есть.

— Показания Касима? — Он прекрасно понял, почему его взяли.

— Разве этого мало?

— Его слово против моего.

Никаких обличающих материалов в квартире Александра Рога не нашли, во всяком случае, пока. Обыск продолжался, но детективы не сомневались, что он ничего не даст. Даже если дарвинист хранил что-то запрещённое, он от этого избавился.

— Слову Касима мы верим больше.

— Вы смеётесь?

— А похоже?

— Мне нужен адвокат.

— Он всё время забывает, что приехал в «Малевич Куб» с мешком на голове, — заметил Уваров.

— У многих короткая память, — поддержал напарника Терри. — Наверное, из-за генофлекса.

— Употребляю только в качестве лекарства, — сообщил Рог. — Это ведь не запрещено?

— Ты обвиняешься в терроризме, — веско произнёс Соломон, выключая лампу. Толку от неё не было. — Так что забудь о прокуроре, адвокате, судье и присяжных. Во всяком случае до тех пор, пока мы с тобой не закончим. И всё, что ты скажешь, будет использовано против тебя, каждый твой вздох будет использован против тебя, мы об этом позаботимся. А если не убедишь нас, что нужно отправить тебя в тюрьму, мы тебя пристрелим. И ты будешь не первым, кого мы выкинем на свалку. И не последним.

— Ублюдки.

— Нет, это называется «биобезопасность», — ответил на реплику Терри. — Учёные пытаются играть в бога и придумывают всё новые и новые игрушки. Владельцы корпораций пытаются играть в повелителей планеты, зарабатывая на игрушках учёных колоссальные деньги. Ты и другие фанатики пытаетесь с этим бороться, но вы не способны дотянуться до больших дядей, поэтому убиваете простых людей, забывая, что генофлекс нужен в первую очередь как лекарство от SAS. И если вы посеете настоящую панику, случится даже не хаос, а апокалипсис. Ты знаешь, что такое апокалипсис?

— Знаю, — помолчав, сказал Рог.

— Но не хочешь думать, что из-за твоих действий он может начаться в любое мгновение. Вы ищете специалистов, которые создают всё новые и новые модификации палёного генофлекса, его становится всё больше, и только Биобезопасность защищает границу между миром и тем дерьмом, в которое вы способны его окунуть.

— Здорово вам мозги промыли, — прищурился Рог.

— Ты прослушал краткую версию.

— Краткая версия звучит так: мир сошёл с ума.

— А когда было иначе?

— Но сейчас мы летим в тартарары! Человечество летит в тартарары!

Рог не собирался проявлять эмоции, он просто не сдержался, но тут же взял себя в руки и отвернулся. Соломон выждал несколько секунд, понял, что задержанный закончил, и негромко осведомился:

— Ты собираешься спасти мир?

— А ты предлагаешь ничего не делать? — поинтересовался в ответ Рог. — Спокойно наблюдать за тем, как люди превращаются в искусственных тварей? В побочный эффект применения генофлекса? Ты употребляешь?

— Только в качестве средства от SAS.

— А ты?

— Тоже. — Уваров не видел смысла лгать.

— Видите, какие вы молодцы — свой товар не пользуете. Настоящие дилеры.

— Мы защищаем людей, — твёрдо ответил Иван. — И этот чокнутый мир.

— И я защищаю. Но по-своему.

— Стараешься убить как можно больше народу?

— Генофлекс тоже убивает, но всем на это плевать. Как и на то, что он их меняет: и внешне, и внутренне. Они превращают себя в копии актёров и фэнтезийных персонажей, наводят красоту и создают мышцы, потому что им лень ходить в зал. Разве это нормально?

— Это их выбор.

— Ты ещё скажи, что всё можно вернуть и гоблин снова превратится в человека.

— Мы оба знаем, что это так.

— Да, так, но сколько генофлекса на это понадобится? И что будет с их органами? Они станут искусственными!

— Генофлекс безвреден для организма, это доказано, — вновь вступил в разговор Терри. — До «барьера 66», люди живут и здравствуют. У них крепкие мышцы, длинный, без устали работающий пенис, или грудь пятого размера, а на заднице нет следов целлюлита. Да, люди делают себя лучше, делают себя такими, какими хотят видеть в зеркале, потому что они — люди. И раз уж мы начали играть со своей природой, то никакими убийствами это не остановить.

— Да, игрушки разошлись по планете и всем понравились, но это не значит, что не надо бороться. Если ребёнок схватил пистолет и уже кого-то убил, нужно забрать оружие и научить его никогда больше так не делать.

— Никогда?

— Пока не научится с ним обращаться. Или не поймёт, что это не игрушка.

— Некорректное сравнение.

— Корректное. Ты сам использовал термин «игрушка».

— Некорректное, потому что человек на генофлексе может убить только себя. Никого больше.

— Расскажи это тем, кто убивает ядом из внедрённых желёз. Или с помощью когтей.

— Ты говоришь о людях, которые всё равно стали бы убийцами. Просто убивали бы иначе. А теперь скажи, кого убила или собиралась убить Мирам? Или другие люди, которые умерли из-за отравленного вами генофлекса? А ведь среди них были те, кто принимал его только для защиты от SAS. А ты сознательно превратил лекарство в яд!

— Он и так яд, — бросил в