Дворянин - Роман Валерьевич Злотников

единообразных пушек, не имеют никакого отношения к действительности. Оказывается, сделать таким образом просто невозможно – корабль перевернётся. Или, наоборот, окажется серьёзно недовооружён. Поэтому раньше, например, на нижнюю боевую палубу, которая именовалась деком, ставили самые крупнокалиберные, то есть тяжёлые пушки, а чем дек был выше, тем пушки становились всё легче и меньше калибром. Но этот подход приводил к тому, что в горячке боя иногда на тот или иной дек подавали из крюйт-камеры бомбы и ядра не того калибра. Более современный подход, который первыми начали практиковать вроде как англичане, заключался в том, что пушки на всех двух или трёх деках имели один и тот же калибр, но зато разную длину ствола. Те, что размещались на нижнем деке – были самыми длинноствольными, то есть самыми мощными и дальнобойными, а чем выше, тем длина ствола становилась короче… А «гаубицы Пексана» – это какой-то новый тип орудий, который стрелял очень большими бомбами, наносящим деревянным кораблям намного большие повреждения, нежели даже самые мощные пушки, стреляющие сплошными ядрами. И сейчас спор завязался вокруг того, на какие корабли в принципе можно будет поставить эти самые «гаубицы» и сколько их на корабль можно впихнуть…

Поняв после получаса жаркого спора, что утихать он так и не собирается, бывший майор решил вмешаться.

– Простите дилетанта, господа… но вот у меня возник вопрос: а зачем вообще нужны пушки более мелкого калибра?

– Ну как же… – загомонили моряки. – Выше плотность огня… обеспечивают большую скорострельность… наносят больший ущерб бегучему такелажу… картечь позволяет противодействовать абордажу…

– Нет, вы не поняли, – усмехнулся Данька. – Я – глупый сухопутный шпак, которому всё нужно разжёвывать. Поэтому поясните мне, чем в морском сражении лучше пять орудий малого калибра, нежели одно максимально большое. Насколько я успел понять, у тех же «гаубиц Пексана» и дальность, и скорострельность, и разрушительное действие снаряда в разы лучше, чем у подавляющего большинства тех орудий, которые состоят на вооружении флота сейчас. Так почему бы не вооружить корабли только ими?

– Понимаете, – со снисходительной улыбкой начал лейтенант Вишневский, – во флоте существуют очень разные корабли. Одни, их называют шлюпы, несут всего десяток-другой пушек. И если все их поменять на «гаубицы Пексана» они просто перевернутся и пойдут ко дну. Другие, их называют фрегаты, несут уже сорок, а то и пятьдесят пушек. Но с ними – аналогично. Линейные корабли же могут нести до семидесяти, восьмидесяти и даже ста пушек…

– Скажите, а шлюпы могут нанести хоть какие-то повреждения линейному кораблю?

– Ну-у-у… какие-то, вероятно, могут. Но крайне незначительные.

– А если их вооружить не десятком-другим обычных пушек, а, скажем, четырьмя-шестью этими вашими «гаубицами Пексана» – ситуация изменится? Вес вооружения, насколько я понял, в таком случае почти не возрастёт, а что с боевыми возможностями? Как я понял – они как раз возрастут. И многократно. – Данька сделал паузу, но в кают-компании повисла ошеломлённая тишина.

Люди, собравшиеся здесь, были воспитаны на концепции «больше пушек хороших и разных». Именно количество пушек определяло силу и боевую мощь корабля. Нет, калибр тоже имел значение, но корабли одного класса имели на вооружении сходные калибры орудий, так что именно число пушек было ключевым. Поэтому во флотах уже давно шла гонка числа орудий – если ещё не так давно линкоры, составляющие главную мощь флота, несли по шестьдесят, семьдесят, восемьдесят орудий, то сейчас уже начали серийно закладываться стопушечные корабли, и вовсю ходили слухи о разработке серийных проектов ста двадцати, а то и ста тридцати пушечных! А тут этот непонятный гражданский вдруг предлагает не увеличить, а наоборот, уменьшить число пушек? Как это? А Даниил между тем продолжал:

– Точно так же фрегаты можно вооружить не сорока обычными пушками, а, например, восемнадцатью «гаубицами Пексана». Это же увеличит их боевую мощь? Или я чего-то не понял? По-моему, концепция «only big guns» тут прямо напрашивается. Особенно учитывая, что, в отличие от английского, основная задача нашего флота не гонять аборигенов в колониях, где применение более малокалиберных пушек ещё как-то может быть оправданно экономически, потому что заряды для них тупо дешевле, а на аборигенов хватит и их, но прямое противодействие вражеским флотам. И чем больше будет в его составе кораблей, чьё вооружение способно нанести ущерб даже линкорам, тем будет лучше. А при таком подходе к вооружению даже лёгких кораблей мы как раз этого и достигнем. Или я чего-то не так понимаю?

С той встречи Данька уходил под гробовое молчание собравшихся… А вот на балах и приёмах он появиться не соизволил. И вот теперь предстояло за это расплачиваться.

– Прошка – открой, – обречённо пробурчал он.

– Сей секунд! – проорал тот, бросаясь к двери. А спустя десяток секунд Даниил услышал испуганное: – Ох ты батюшки-святы!

Бывший майор напрягся.

– Что такое?

– Дык это, Ваша милость – горе-то какой… – всхлипывая, кинулся к нему Прошка. – Государь анпиратор преставились…

– Как?! Где?!!

– Дык это – в Таганроге!

6

– Ваше величество!

– Нет, я сказал! – Николай возвысил голос, так что горячий аргамак под ним тут же заплясал, вследствие чего ему пришлось натянуть поводья и убавить громкости. – Вы, господа, уже всё, что могли, сделали. Это ж надо – полки целые бунтовать вздумали. Да ещё гвардейские! Опора трона, твою мать… И не какой-то иной претендент их за собой повёл, как моя блистательная бабушка, а, стыдно сказать, за Конституцию бунтуют! Чего дальше ждать – гильотин на площадях всех городов страны?!

– Ваше величество, но…

– Нет, я сказал! Теперь я сам буду со всем этим разбираться. Точка!

После чего Николай резко развернул коня и, полоснув взглядом по пёстрой толпе чиновников и генералов, послал его вперёд. В ту сторону, где бурлило и колыхалось людское море. Даниил молча дал шенкеля своему коню и, подняв его в галоп, пристраиваясь сзади-сбоку. Николай, заслышав цокот копыт, нервно обернулся через плечо.

– А ты куда?

– А ты на меня не ори, – огрызнулся бывший майор. – Я ж тебе сказал – до последнего вздоха. Вот и поедем подышим. И вообще – я твой жене обещал…

Николай нервно хмыкнул и покачал головой. Но ничего не сказал. А что тут можно сказать-то?

Информация о смерти императора Александра I поначалу повергал Даниила в шок. Почему? Он же… Это ж… Да как так-то?! Но затем он взял себя в руки и, отправив Прошку в депо, дабы тот передал, чтобы срочно готовили паровоз, быстро оделся, снарядил все три своих двуствольных пистолета и выдвинулся в Петербург.

В Аничковом дворце его встретила суматоха. Николая на месте не