Дворянин - Роман Валерьевич Злотников

согласятся с зятем – бывшим крепостным, то всё равно всю жизнь шипеть будут. Ну или если не они, так про них… Лучше всего бы было жениться на какой-нибудь купеческой дочке – это и в бизнесе точно на пользу пошло бы, вот только Николай недвусмысленно дал понять, что видит в качестве его жены только дворянку. Были ещё и в-третьих, а также и в-четвёртых, и в-пятых – он к этой задаче пошёл основательно и добросовестно… так вот Ева Аврора Шарлотта Шернваль фон Валлен не соответствовала ни одному из этих требований. Вообще. Во-первых, к своим семнадцати годам она была признанной красоткой. Ей даже посвятил одно из стихотворений Баратынский. Ага-ага – тот самый, который «Не искушай меня без нужды»… Так что на любом балу за ней непременно волочился огромный хвост воздыхателей. Во-вторых, она была шведкой. Не по месту проживания – её семья проживала в Выборге, поскольку её отец – барон Шернваль, исполнял должность Выборгского губернатора, а её отчим – Карл Йохан фон Валлен был выборгским сенатором, а по крови. Потому как у шведа-отца и шведки-мамы никто, кроме шведки-дочки, родиться не может (кроме, естественно, шведа-сына, но братик у Евы Авроры тоже был)… Ну и до кучи – она была родовитейшей аристократкой. Её мать и отец происходили из семей, считающихся достаточно влиятельными не только в Российской империи, но и в королевстве Швеция… Так что, когда их представили друг другу, Даниил, сначала отнёсся к ней без особенно интереса. Ну чем его могла заинтересовать семнадцатилетняя дурочка, хотя бы и «упакованная» в роскошную внешность и волочащийся за ней хвост знатнейших предков, но при этом не отвечавшая ни единому из выработанных им самим для себя критериев? Так что он вежливо улыбнулся юной красавице и равнодушно отвернулся, считая, что представлением всё и закончится. Но это оказалось не так. Юная красавица крепко ухватила его за рукав и, взмахнув ресницами, спросила нежным голоском:

– Скажите, это же ведь вы написали «Николкины сказки»?

– Эм… что? – Данька слегка удивился. Подобного вопроса ему не задавали уже очень давно, потому что всем в свете про эти сказки давным-давно всё было известно. Официально автора ни у «Николкиных сказок», ни у «Мишуткиных» не было, но неофициально считалось, что автором «Николкиных сказок» был великий князь Николай. Откуда он их взял и от кого услышал – спрашивать было не принято. От нянь, например. Они ему в детстве их рассказывали, а он запомнил и, как повзрослел, записал… Нет, о том, что, кроме самого Николая, в записи сказок принимала участие юный великий князь Михаил и великая княжна Анна, тоже было известно. Но у Михаила как бы были свои сказки – «Мишуткины», Анна же после шестнадцатого года постоянно пребывала в Нидерландах. Ну почти… потому что в прошлом году она с мужем приехала в Петербург и прожила здесь почти год, убыв обратно в Амстердам только этим летом, но про её участие в записи «Николкиных сказок» к этому моменту успели почти забыть. А вот о том, что кроме двух великих князей и одной княжны в этом процессе принимал участие ещё один человек – знали очень ограниченное число людей. Очень-очень ограниченное. Только те, кто по какой-то причине был очень близок к этой части императорской семьи. Откуда это могла узнать юная девочка из Выборга – было непонятно.

– М-м-м… почему вы так думаете?

Ева Аврора обворожительно улыбнулась:

– Я не думаю, я знаю. Мне об этом рассказал его высочество Николай. Эти сказки – мои любимые. Мне с братом их читала мама, а потом я начала читать их своим младшим сестричкам. Я их почти наизусть помню. Они – настоящее чудо!

– Кхм… – смутившись, кашлянул Даниил. И «Николкины», и «Мишуткины» сказки по-прежнему пользовались популярностью, каждый год продаваясь по нескольку тысяч экземпляров в разных изданиях. Самое роскошное издание строило двести рублей за том, то есть две тысячи четыреста за полное собрание, а самое дешёвое шло всего по пять рублей за часть. Но наиболее тиражным было то, которое продавалось по двадцать пять рублей за том. Потому что оно было не таким уж дорогим, но у него уже были картинки…

– Я рассказала о них своей кузине – она живёт в Стокгольме, и её дядя по матери занимается книгоизданием, так вот он купил право на издание этих сказок на шведском… она так меня благодарила, – восторженно щебетала девушка. – Ну когда сама их прочитала… Я уверена – вам обязательно нужно издать их на других языках. Они очень, очень хорошие… когда их читаешь – прям такая гордость возникает за нашу страну и нашу историю!

Данька с интересом уставился на девушку. Хм-м… а, похоже, несмотря на кукольную внешность, она не такая и пустышка. Уловила основной посыл, который он хотел воплотить в жизнь через эти сказки.

– Что ж я рад, что вам так понравилось…

Из дальнейшего разговора выяснилось, что девочка действительно оказалась не только красивой, но и умненькой. Она знала шесть языков – кроме русского ещё и в совершенстве владела привычными для русских дворян французским и немецким, а также родными для неё шведским и финским. И ещё вполне бегло говорила и читала на английском. А когда он спросил её, почему она занялась английским, ожидая в качестве ответа что-то привычное для этого времени типа – «просто у меня была гувернантка-англичанка» (ну вот такие в сегодняшней России были гастарбайтеры), то вместо этого получил нечто неожиданное:

– Ну, Англию же называют «мастерской мира» и «всемирным извозчиком». Вот я ещё в детстве и решила, что мне непременно нужно знать английский. Дабы всегда быть в курсе того, что ещё нового появилось в этой мастерской… – тут она снова обворожительно улыбнулась (похоже, по-другому улыбаться Ева Аврора просто не умела) и припечатала: – Я же тогда представить себе не могла, что в нашей империи появится такой человек, как вы. Мой отчим однажды назвал вас современным русским Леонардо да Винчи.

– Хумпф… кхах… – Данька, в этот момент как раз отхлебнувший глоток «Вдовы Клико» из высокого бокала, аж подавился и закашлялся. Ева Аврора мелодично рассмеялась и озорно стукнула его по спине. Ручка её, к удивлению бывшего майора, оказалась весьма крепенькой.

Они с ней провели прекраснейший вечер. Нет, её, время от времени, утягивали потанцевать, но после танцев она неизменно возвращалась к Даниилу. Более того, она прямо заявила ему о том, что в её бальной книжице осталось ещё три незаполненные строчки, одной из которых был котильон, каковым