Дворянин - Роман Валерьевич Злотников

пару лекций по химии… так вот, профессор вскользь упомянул, что общался с каким-то учёным-антропологом и тот сообщил, что за время наполеоновских войн французская нация понесла невосполнимые утраты. Средний рост новобранцев сильно упал, многие деревни брошены, заметное количество эксплуатировавшихся многие десятилетия и даже столетия небольших шахт и рудников, дававших возможность для выживания сёлам и небольшим городкам, – до сих пор так и стоят заброшенными, что же касается детей – довольно большое их количество, особенно в восточных и северных регионах, несут на себе антропологические признаки совершенно не характерные для французской нации. И он сильно опасается того, что если страна в ближайшие пару десятков лет снова ввяжется в нечто подобное революции – французы, как народ, вполне могут исчезнуть… Разве это можно считать достойным итогом социального эксперимента, поставленного во Франции в конце восемнадцатого века? – Бывший майор замолчал. Его слушатели так же молчали, похоже ошарашенные его словами… На самом деле ничего подобного ему Тенар не писал, хотя в переписке с ним Данька состоял. Не слишком активной, тот же Карл общался с французом куда более часто и развёрнуто… но Карл изначально вступил в переписку с Тенаром именно через Даньку. Так что и письмами они время от времени обмениваться продолжали. Что же касается того, что он сейчас озвучил, то его выступление базировалось на информации, которую он в будущем выудил из интернета. Не специально, нет – антропология французов после наполеоновских войн была ему не слишком интересна, но интернет же регулярно подкидывает ссылки, а контекстная реклама – такая контекстная… Вот ему регулярно интернет и подсовывал то статьи о законах царя Хаммурапи, то про раскопки Трои Шлиманом, то про обнаружение могилы Тутанхамона лордом Карнарвоном. Вот и статейка по антропологии французов после наполеоновских войн была из этой же оперы. А здесь уже припомнилась.

– Но если общество без изменений просто не способно двигаться дальше? – горячо заговорил ещё один участник их благородного собрания. – Вы посмотрите, что твориться во флоте! Ранее, при Петре Великом, был принят адмиралтейский регламент, при котором вся принадлежность и снаряжение к кораблю должны были изготавливаться одновременно с началом его строительства. А что творится при Траверсе? Корабли строятся, отводятся в Кронштадт и гниют там у причалов почти неоснащённые, не сделав ни единого плавания. Из всего Балтийского флота нельзя вывести в море более четырёх-пяти кораблей, ибо у большинства кораблей нет даже нормальных мачт! Так что при необходимости их просто переставляют с одного корабля на другой! А когда государь собрался в Кронштадт – начальник Главного морского штаба прислал строгое повеление немедленно выкрасить корабли, но не полностью, а только лишь те бока, которые обращены наружу и могут оказаться перед взором государя. И всё!

– И чем поможет здесь внедрение Конституции? – с кривой усмешкой уточнил бывший майор. Ой сколько подобных он повидал на своём веку в куда более развитых в социальном отношении обществах, нежели Российская империя времён одна тысяча восемьсот двадцать пятого года. Причём не только в России, о которой ещё Гоголь писал… то есть напишет, когда его попросили охарактеризовать положение дел в стране одним словом – «воруют», но и во многих других странах. В тех же США, в Германии, многими в России почитавшейся как образец порядка, во Франции, в Китае, в котором коррупционеров вообще принято расстреливать, – нигде не справились. Ни Конституция не помогла, ни диктатура пролетариата, ни рыночная экономика, ни демократия. Последняя даже как бы не наоборот – опыт показал, что при ней ворьё вообще берега теряет. Недаром после разгула девяностых в России стал популярен новый термин – дерьмократ…

– Ну как же, – вскинулся Торнстон, – это же Основной закон, обязанный к соблюдению всеми без исключения гражданами…

– А ныне обязана к соблюдению всеми без исключения воля государя. И как – она исполняется в точности? Ну хотя бы упомянутый вам регламент Петра I? Почему же вы считаете, что эта ваша Конституция будет исполняться лучше, а не хуже? В конце концов государь у нас может и кулаком по столу ударить, и в Сибирь сослать, а у Конституции как с этим делом – хотя бы кулаки имеются? – Морячок стушевался…

После этого вечера в общении Даньки с моряками стали больше преобладать именно технические вопросы. Но не только. Как-то потихоньку речь зашла и о тактике, и о конструкции новых кораблей. Вот, скажем, одним из ключевых вопросов в тактике парусных флотов является «занятие ветра». Если твоя эскадра или даже отдельный корабль сумели отжать противника от ветра – ты захватил инициативу. А это уже едва ли не половина победы… Но для парового корабля или эскадры, состоящей из оных, этот момент уже куда менее важен. А что важно для таких кораблей? И каковы должны быть характеристики машины? Какой ход она должна обеспечивать? И что случится, ежели в разгар битвы паровая машина будет повреждена? Да и вообще – как можно избавиться от такого ключевого недостатка паровых кораблей, как гребное колесо, которое не только весьма уязвимо, но ещё и отбирает огромное пространство у бортовой батареи? Настолько большое, что численность орудий у паровых кораблей в два-три раза меньше, чем у чисто парусных схожего водоизмещения. Причём решение последней проблемы – винт, предложил не Даниил, а кто-то из присутствующих. Поскольку винт уже был вполне известен. Но его распространению мешали несколько факторов. Во-первых, наиболее распространённые современные технологии – литьё и ковка – не могли обеспечить достаточного точного соответствия размеров и веса лопастей, вследствие чего при работе винтов почти всегда начиналось биение приводного вала, передававшееся кораблю. Иногда небольшое, но чаще всего очень заметное. Настолько, что оно даже оказывало влияние на меткость артиллерийского огня. Во-вторых – ремонтопригодность. Если гребные колёса можно было в большинстве случаев отремонтировать относительно легко, просто поменяв плицы, то отремонтировать винт было невозможно. Совсем. Напрочь. Даже на заводе. Только замена! Причём насколько бывший майор мог смутно припомнить – эту проблему не решили даже в будущем. Там тоже при любом повреждении винта необходима была именно замена… Нет, только этими двумя проблемами дело не ограничилось – имелись и другие, но они, по первым прикидкам Даньки, были вполне решаемыми. Ну если ими заняться… чего он, если честно, делать как-то не хотел. Своих проблем хватало. Но с моряками общался с удовольствием.

Через какое-то время на их «посиделках» начали появляться не только моряки. Пару раз Данька встречал Сашу Пушкина, один раз того его однокашника, с которым он приезжал к Даниилу в Сусары, – Вилю Кюхельбекера. А некоторые