Газлайтер. Том 36 - Григорий Володин

— Лестно, конечно, но Древний Кузнец всерьёз что ли считает, что имеет на это право?

— Послушай, Филинов, — скрипит железный кошак. — Древнего Кузнеца не интересуют Багровые Земли. От тебя требуется только одно — не мешай ему убить Багрового Властелина.

Короче, меня хотят купить — и за мой же престол.

Мои жёны только качают головами; Светка уже по мыслеречи называет железного тигра «жестяным жуликом».

— Всё сказал? — спрашиваю я, не скрывая пренебрежения. — Теперь слушай ты, консервная банка. Я и так правлю Багровыми Землями.

— Ты всего лишь регент… — пытается возразить стальной голос.

— Я правлю Багровыми Землями, — повторяю я твёрдо. — Багровый Властелин больше не вернётся на трон. Его время прошло. Как он меня называет — регент ли, гендиректор ли, да хоть старший дворнике — мне совершенно наплевать. Полубоги постепенно теряют связь с нашим мирозданием. Багровый Властелин стал лентяем, Древний Кузнец — садистом, а еще они слабеют.

— Тогда не мешай убить Багрового Властелина…

— Он сейчас на моей земле, — перебиваю. — А если двое полубогов начнут драться, жертв не избежать. Я предлагаю Древнему Кузнецу выманить Багрового Властелина к себе в гости и там с ним разобраться. Но арену в моей империи устраивать не позволю.

Тигр шипит, металл скрипит:

— Не мешайся, иначе умрёшь.

— Я тебя сейчас сам разберу на запчасти, — хмыкаю.

Он ведется и смачно хлопает лапой по железному полу — раздаётся звон. Со стен купола словно по команде отпочковываются другие стальные тигры и пытаются нас окружить.

— В бой, девочки! — бросаю по мыслеречи, и Каменным градом сношу кошака перед собой.

Лена, окутавшись в стальной доспех, метает фламберг — меч разворачивается в тонкие стальные листы и обвивает броню противника, сжимая её до невозможности: зверь обездвижен.

В тот же миг Лакомка, обернувшись в ирбиса, покрывается цветами «рыжика» — вся шкура у неё в бутончиках. Я же уже облачён в теневой доспех, поэтому сам цветы выпустить не могу — их можно вызвать только на открытой коже.

Цветы распыляют пыльцевые облака; они падают на броню кошаков и разъедают её, как кислота, проникая в стыки и крепления. Регенерация у «кошек» включается, но замедлившись они удобно подставляются под удары моих женщин и мои собственные.

Купол вдруг начинает сжиматься; стены медленно приближаются, пространство уменьшается, пока бронированные тигры в ржавчине рычат, тратя силы на восстановление.

— Филинов, ты умрёшь… — скрипит один из котов.

Мда. Весёлая же вечеринка.

* * *

Неподалеку от Морской Впадины, Та сторона

На самом дне океанской впадины гудела древняя крепость, дрожа от ударов, которые обрушивались на неё из мрака. Цефалиты, осьминогоподобные воины с длинными гибкими щупальцами, стояли плечом к плечу у разломанных врат, выпуская электрические разряды и облака чернильной мглы, пытаясь остановить вторжение. Но всё было тщетно — громары, закованные в коралловые панцири и вооружённые гарпунами, пробили брешь в защите. Потоки мутной воды ворвались в залы, сметая всё живое.

Король цефалитов, старый и мудрый, наблюдал с высоты тронного подиума, как его стражи один за другим падают, сваленные тяжелыми клешнями. С каждым мгновением всё больше громаров заполняло дворцовые коридоры. Их боевые крики эхом перекатывались по подводным сводам, гулко отдаваясь в каменных арках. Вскоре массивные двери тронного зала разлетелись, и в проёме выросли огромные силуэты захватчиков.

Впереди всех шагал сам король громаров. Узнать его было легко — рубиновая клешня на правой руке сияла в полумраке. Цефалит медленно опустился на колени, щупальца безвольно скользнули по мраморному полу, смешиваясь с песком и обломками раковин. В голосе его дрожал страх и отчаяние:

— О, король Феанор… пощади, молю тебя…

Феанор остановился у самого подножия трона, высокая тень его упала на короля цефалитов. Его взгляд был холоден, как сама глубина.

— Вы теперь часть моего королевства, — произнёс он негромко. — Поняли?

— Да, но что тебе нужно от нас? — прохрипел старый цефалит, поднимая мутный взгляд. — Наша рыба? Наши жемчужные клады? Или, может, наши женщины? — он дерганным жестом указал на восьмерых своих дочерей, тревожно шевелящих щупальцами.

Феанор даже не посмотрел в их сторону. Лишь равнодушно махнул клешнёй, словно отгоняя назойливого малька.

— Да ничего мне от тебя не нужно. Живите, как хотите.

— То есть… никаких податей? — недоверчиво пробормотал цефалит. — Никаких вассальных клятв, оброков, дани?..

— Неа, — коротко ответил Феанор, отворачиваясь.

— Тогда… зачем же ты нас захватил? — не выдержал правитель цефалитов, голос его надломился.

Феанор остановился на полпути, медленно обернулся. В отблеске его рубиновой клешни мелькнул сердитый блеск.

— Зачем? Чтобы утереть нос Филинову! — сказал он, раздраженно щёлкнув клешнёй. — Показать, что моё королевство больше, чем у него! Для этого мне осталось захватить еще пятьдесят королевств!

И бывший Воитель ушел. А цефалиты всё ещё стояли на коленях, не веря, что остались живы, — ошеломлённые, растерянные, переглядывались в шоке.

— А кто такой Филинов, отец? — спросила одна из дочерей.

— Не знаю, — протянул старик, — но, раз сам король громаров с ним состязается, я боюсь даже представить, сколько у него клешней.

* * *

Купол гудит над головой. Стены и потолок сжимаются — не ломаются, а плавно скручиваются, уменьшая пространство. Похоже, металл в местах стягивания становится почти жидким, текучим, будто живым.

Мгновенно открываю ментальный канал: «Змейка, залетай в гости!» — команда уходит, и почти сразу хищница прорывается к нам, ныряя сквозь куполь.

Снаружи ревёт Грандбомж — он уже обратился в кровавого кайдзю-спрута. Его щупальца хлещут по куполу, и каждый удар отзывается в ушах гулом. Но купол выдерживает и продолжает сгибаться.

Стальные тигры — теперь уже скорее ржавые, изъеденные уроды, чем доспехи — шипят, сверкая глазами-линзами. Света и Маша действуют синхронно: пламя и лёд сталкиваются, создавая в воздухе взрывы пара. При резком нагреве лёд мгновенно плавится, давление пара возрастает, и осколки разлетаются, с треском врезаясь в стальных тварей. Умницы, девчонки — отличная слаженная работа.

Лакомка приняла кошачью форму — мелькает между бронированными чудищами, распуская вихри ядовитого тумана. Настя-волчица прикрывает её, удерживая противников на расстоянии.

— Я в лобовую, — бросаю коротко. — Лена, прикрывай!

В следующую секунду я превращаюсь. Антрацитовый панцирь накрывает тело, рога выгибаются на лбу, шипы вырастают на плечах, а копыта с грохотом врезаются в металлический