По праву крови - Кирилл Малышев

«Сейчас его убьют!» – осознал княжич.

Они успели подружиться с молодым дружинником. Хотя тот был на несколько лет старше, приятели многое делали вместе: таскали воду, собирали хворост, ухаживали за лошадьми.

«Владыка, что мне делать? Я не могу позволить ему умереть!»

Мальчик медленно стянул с плеч шкуру, стесняющую движения, и, прижавшись к земле, подполз к краю телеги. Замёрзшие пальцы крепче перехватили древко. Он уже был готов к броску, но…

В последний миг встретился взглядом со Степаном. Тот видел его, сумел различить в тени, под дном повозки.

Княжич тут же прервал движение. Он даже дышать перестал. Степан едва заметно покачал головой.

«Он понял, что я хочу сделать… и отговаривает меня.»

– И ты тоже не знаешь? – разочарованно протянул воевода. – Как досадно!

– Но я правда не знаю! – всхлипывая, выкрикнул Ренька. – Был тут, а куда делся – не знаю! Владыкой клянусь! Не убивайте, прошу!

– Прими смерть с достоинством, Реня, – мрачно проговорил стоящий рядом отец. – Не позорь себя перед предками. Всё кончится быстро. Через минуту мы встретимся в Славийских кущах.

Но Ренька продолжал рыдать. По его гладкому, безбородому лицу ручьями текли слёзы и сопли, влажно поблёскивающие в свете пожара.

Воевода смотрел на него сверху вниз. Несколько секунд он молчал, словно взвешивая возможные варианты.

Потом задумчиво произнёс:

– Верю, что не знаешь. Вижу, что правду говоришь.

Ренька замер. Надежда вспыхнула в его зарёванных глазах.

– Но раз ты не знаешь, где мальчик, тогда ты мне не нужен.

Лицо юноши изменилось. Он снова всхлипнул, но его плач резко оборвался. Меч вошёл в тело у ключицы и вышел под рёбрами с противоположной стороны.

Ренька тяжело охнул. Воевода, уперевшись ногой в его шею, с усилием дёрнул клинок. Брызнувшая из раны кровь густо покрыла лицо отца.

Ярополк беззвучно заплакал.

– Тебе, я так понимаю, тоже не известно, где он? – ровным голосом спросил мужчина, обращаясь уже к Степану.

Тот ещё раз коротко поглядел на сидящего под телегой Ярополка, готового броситься вперёд.

– Нет! – громко произнёс он и мальчик понял, что произнесённое слово предназначалось не врагу, а самому княжичу.

Верный дружинник предостерегал его от необдуманных действий. Затем, подняв глаза на воеводу, он повторил уже тише:

– Я не знаю, где он.

Повисла напряжённая тишина. Человек в чёрном плаще на мгновение задумался, словно взвешивая услышанное, а затем, пнув ногой голову Ивана, хмыкнул и, будто размышляя вслух, сказал:

– Видимо, я выбрал неверную тактику. – Он развёл руками. – Я убиваю вас слишком быстро. Вы не боитесь и потому не хотите говорить. Давай-ка попробуем иначе.

Он повернулся к стоящему рядом воину.

– Принеси-ка мне во-о-он ту колоду.

Рука в чёрной перчатке указала на массивное полено, которое использовали в лагере для рубки дров.

Пыхтящий воин направился за ней, но, сделав пару шагов, поскользнулся на луже Ренькиной крови и упал прямо на припорошенные снегом тела. Стоящие вокруг воины рассмеялись. Воевода разочарованно выдохнул.

– Прости, Роман, тут натекло, не видел…

– Неси уже! – оборвал его командир.

«Роман. Его зовут Роман», – отметил про себя Ярополк.

Воин, весь перепачканный, поспешно поднялся и, отряхнувшись, поднял колоду. Согнувшись под тяжестью сырого дерева, донёс её до ног воеводы, и с глухим стуком бросил на мёрзлую землю.

– Не вспомнил, где юный княжич?

Дружинник, дрожа всем телом, молча покачал седой головой и, вместо ответа, начал шептать молитву.

– Прими меня Владыка в чертоги свои. Смилостивись надо мной в это…

Воевода вздохнул, явно разочарованный.

– Что ж, ты сам сделал выбор. Кладите его руку на колоду.

Несколько человек навалились на Степана. Он рванулся, пытаясь освободиться, но силы были неравны. Нападавшие скрутили его и вытянули правую руку, прижимая её к влажному, шероховатому дереву.

Степан взглянул на княжича и снова, едва заметно, покачал головой. Ярополк сжал побелевшие губы, слёзы текли по щекам горячими ручьями, падая в притоптанный снег.

Короткий свист. Степан охнул.

Воевода ногой оттолкнул отрубленную руку в сторону.

Удар пришёлся прямо по локтю. Лезвие рассекло сустав, и на мокрой колоде в свете пожара влажно блеснули осколки кости.

Степан закрыл глаза, подавляя вопль.

– Ну как, не вспомнил, куда мальчишка сбежал? – вновь послышался бесстрастный голос Романа.

Дружинник открыл глаза. Из уголка его рта тонкой струйкой текла кровь. Видимо, он прикусил язык или щёку, стараясь сдержать крик. Посмотрев на Ярополка, он с трудом выдавил:

– Н-нет.

– Вторую руку!

Мгновение. Свист. Удар.

Степан тяжело выдохнул и завалился назад. Из обрубков, ещё недавно бывших его руками – могучими, крепкими, способными держать меч, – били багряные ручьи. Жизнь стремительно покидала его.

– Владыка! – захлёбываясь, хрипло прокричал он в ночное небо. – Прими меня, я иду к тебе!

Роман усмехнулся.

– Ты слишком спешишь. Мы ведь ещё не закончили. Перетянуть ему руки!

Воины, подхватив раненого под мышки, поспешно стянули его раны ремнями. Кровь остановилась. Степан обмяк, голова его бессильно повисла, ударившись подбородком о грудь.

Воевода снова наклонился, почти касаясь губами его уха. Ярополк весь обратился в слух, пытаясь разобрать тихий, холодный голос Романа.

– Сегодня ты попадёшь к Владыке без ушей, языка, глаз и яиц, – лязгнул он, словно клинок о камень. – Твои предки ужаснутся, увидев тебя. Тебе не будет места в Иридийском дворце. Ты сдохнешь, как собака, и твой труп на рассвете по кускам растащат стервятники.

Услышав это, юный княжич задохнулся. В ушах его зазвенело.

"Нет… Нет… НЕТ!"

Он больше не владел собой.

Мальчик выскочил из-под телеги. На бегу поднял тяжёлую секиру, стиснув рукоять до боли в ладонях. Он намеревался вложить все силы в один единственный удар. Прямо в ненавистную спину! Пригвоздить чёрный плащ к плоти, укрытой им. Убить эту мразь, не имеющую чести!

Мальчик сделал шаг. Второй. Третий.

Дикий крик сорвался с его губ.

Те, кто стояли вокруг Степана, обернулись.

Княжич, не сбавляя скорости, нанёс удар. Настолько сильный, насколько позволяли его детские руки.

Как во сне, он будто посмотрел на себя со стороны. Увидел, как вражеский воевода в последний момент сделал быстрый, даже молниеносный шаг в сторону…

Мальчик увидел, как, промахнувшись, под тяжестью увесистой секиры потерял равновесие…

Как, упав, бессильно растянулся на припорошенной снегом луже крови до конца оставшихся верными ему дружинников.

Всё пропало.

Жертвы Ивана, Реньки и Степана были напрасными. Осознав, что случилось, Ярополк бессильно зарыдал, уткнувшись носом в холодную землю.

– Ну вот, – подвёл итог Роман. – А говорили, что всё обыскали. Связать его!

До ушей княжича донесся уже знакомый ему пронзительный свист лезвия, рассекающего студёный воздух. Тело Степана тяжело рухнуло рядом с неподвижным сыном.