Владыка Пустоты 5 - Михаил Беляев

— Упрямый идиот! — крикнула Владыка, вновь разверзая под ним шторм бушующих молний. Егор замер, вздрогнул в судороге. Владыка отпрыгнула, в её руках блеснули парные пистолеты — и загрохотали шквалом огня.

Аями метнулась на выручку, с ужасом замечая, как пули пронзают титана, выбивая фонтаны гальки.

— Егор!..

— Кхх… — кашлянув, он двинулся с места и поднял руки. — И это всё, тупая ты тварь? Я… даже не почувствовал!..

Сквозь трещины в его панцире ударил свет. С неистовым криком Егор швырнул в неё гранитные копья, заставляя Владыку отпрянуть. Каменные снаряды разлетались об её щит, пронзая его облаком дроби, и жестоко терзая израненное тело.

Взмыв в воздух, Владыка обернулась к гранитному защитнику. Её взгляд скользнул в сторону, глаза сверкнули.

— Так почувствуй! — крикнула она, обрушивая луч чистейшего пламени на лежащую Софью.

Егор метнулся со скоростью, невообразимой для голема. Могучее тело взвилось в прыжке, заслоняя собой девушку.

Луч Владыки ударил в спину голема. В один миг могучее тело брызнуло в стороны фонтанами каменного крошева и обломков.

— Егор!.. — Аями сорвалась с места. Титан рухнул на землю, рассыпаясь и обнажая под грудами камня израненное и окровавленное тело Егора.

— Кирсанов!.. — закашлявшись, Софья подбежала к нему и упала на колени. Дрожащими руками она приподняла его голову, превратившуюся в один сплошной кровоподтёк.

— Черт!.. Гхх!..

Купол, закрывавший Белогорье, медленно таял и рассыпался. Аями обернулась: Владыка Пустоты с шипением вцепилась в голову, борясь с ядром внутри себя.

— Брат! — крикнула Руи, поднимаясь с места. — Я не позволю ей!..

— Руи, давай вместе… — начала она, как юркая тень девушки мелькнула мимо неё.

Она остановилась между ними и, подняв меч, прижала палец к уху.

Девушка закусила губу, помедлив мгновение. И коротко кивнула.

— Связь восстановилась, Ваше Величество, — тихим и упрямым голосом произнесла японка. — Я прошу вас… задействовать протокол.

В наушнике сквозь шелест помех раздался голос, вызвавший у всех ступор.

Голос Императора, даже искаженный альвой, звучал властно и четко.

— Стена. Двадцать один. Непоколебимый. Двуязычие. Амарант.

— Пароль принят, — не своим голосом произнесла Руи.

— Приказываю, — произнёс он, чеканя каждое слово. — Задействуй протокол «Рэйден». Убей Владыку Пустоты.

Тело Руи выгнулось, как натянутый лук — и, окутавшись нестерпимым сиянием, исторгло в небеса столб ослепительного голубого света. Она поднялась в воздух, подхваченная потоками альвы, и поравнялась с Владыкой.

В тишине раздался её звенящий голос.

— Искусственное ядро активировано.

Глава 17

Поместье Кирсановых.

Концентрация альва-частиц 44,8 на миллион.

— Двадцать один, — отчеканил Пётр Кирсанов в альвафон, глядя в окно.

— Двадцать один.

— Непоколебимый.

Голос Императора в трубке повторил за ним. Через треск помех он слышал шум боя из динамиков в зале дворца. Государь вещал по громкой связи, и с каждым его словом в груди нарастал холод.

— Двуязычие.

— Двуязычие, — Император копировал даже его интонацию, но его слова дышали особой силой.

И ей Руи сопротивляться не могла.

Ещё в детстве она прошла психоиндоктринацию и мнемокодирование, чтобы подавить не только проявления скрытой в ней силы, но и любое воспоминание о ней. Память о том, что заперли внутри неё японские учёные, заблокировали, заперев паролем. Ключевые слова знали только он и Император — каждый свою часть. И без помощи Кирсанова снять психопечать было невозможно.

Пётр стиснул трубку побелевшими пальцами. Последнее слово никак не лезло из горла. Оно сушило язык и заставляло неметь губы.

Едва оно прозвучит, пути назад не будет.

Одним словом он решал судьбу Руи Такеда.

Облизнув пересохшие губы, он произнёс.

— Амарант.

— Амарант, — голос государя произнёс его как приговор.

Пётр закрыл глаза, всем существом вслушиваясь в шум из динамика.

— Пароль принят, — послышался тихий и непривычно решительный голос Руи. А за ним — голос Императора, вбивающий каждое слово как гвоздь.

— Приказываю. Задействуй протокол «Рэйден». Убей Владыку Пустоты.

Остального Пётр уже не слышал. Связь, задавленная альва-помехами, моментально пропала. А затем послышался шорох, словно измотанный изнурительным делом человек наконец-то сел отдохнуть.

— Теперь всё в руках девчонки, — глухо произнёс государь. Из его голоса ушла недавняя сталь и бескомпромиссность, осталась только невероятная усталость.

— У неё есть хоть шанс?

Кирсанов-старший сделал над собой усилие, не дав голосу дрогнуть.

— У нас есть шанс, — глухо поправил его собеседник. — И с ней он явно выше, чем без неё. Эта тварь вобрала слишком много силы. Кто-то должен её остановить, если мы не смогли этого сделать. Я видел её в бою, Пётр. Ты прекрасно справился со своей ролью.

— … и теперь жалею об этом, — вздохнул Кирсанов и посмотрел в окно. По периметру огромного особняка ходила охрана с ружьями наготове, а вдали, из-за высокой ограды, виднелись вспышки и отблески костров. О волне бунтов, прокатившихся по стране, он слышал, но сейчас это волновало его меньше всего.

В груди было пусто и холодно. Холод тисками сдавил сердце, не давая сделать полный вдох.

— В чем дело, Кирсанов? — спросил Император, в его голосе снова зазвенел металл. — Я не ослышался, ты жалеешь? Ты ведь сам вызвался добровольцем на проведение операции в Японии, разве забыл?

— Я помню.

— Что-то не похоже. Я слышу сожаление в твоем голосе. Ты сомневаешься в моем решении, Пётр?

Холод в груди превратился в увесистый кусок льда.

— Нет. Разве что в его последствиях. Я должен быть там, с ними.

— Это слова не государственного мужа, а заговорщика, — жестко процедил Император. — Страна на грани катастрофы, а ты мечешься из-за привязанности к девчонке? Так я напомню: ты сам взял на себя роль её опекуна, и с самого начал знал, в чём её задача. Разве ты не получил за это свою долю в производстве альвитина, как и хотел? Поздно сдавать назад! Я сдержал свое слово, Кирсанов. Вот и ты держи своё.

— Там сейчас и мой сын, — сглотнув комок в горле, ответил он. — Я могу лишиться всего, государь.

— Я тоже, — глухо ответили в трубке. — Не только твой ребёнок рискует собой, Пётр. Мы все на волоске.

— Тогда тем более… — начал он, но Император перебил его железным тоном. — Ты нужен мне здесь, Кирсанов, в стратегическом резерве! Я запрещаю тебе помогать армии, брошенной против Владыки! Если я отправлю в бой всех ветеранов, мы останемся с голой спиной, и уверяю, найдется много желающих всадить в неё нож. Мы должны думать о будущем!

Пётр горько усмехнулся.

— Оставайся на месте, твои силы очень скоро понадобятся, — непререкаемым тоном велел государь и положил трубку.

— Если оно вообще настанет, — хмыкнул Кирсанов и обернулся на звук скрипнувшей