Фантастика 2025-149 - Сергей Хардин

— Можем, если обставить всё, как несчастный случай, — хмыкнул Нож, вытаскивая откуда-то из-за пояса свой любимый нож и начиная задумчиво ковырять им в зубах. — Но я ж знаю, ты, босс, у нас не такой уж отморозок. Какой расклад-то? Что задумал?

— Что-то мне в этой истории не нравится, Нож, — сказал я, нахмурившись. — Если они надумают сдать меня с потрохами, сами же и подставятся. У меня сложилось впечатление при нашей первой встрече, что их лидер, Терентий, просто ненавидит свою работу и хочет уважухи и бабла. А теперь он вдруг меня шантажирует! Не сходится…

— Может, обычный развод лохов? — выдохнул Нож. — Может, они вообще не Торговцы, просто какие-нибудь хмыри в их форме. Ряженые, короче.

— Э-э-э-э-э-э…. Такое может быть, — протянул я, ещё сильнее хмурясь. Голова шла кругом от вариантов. — Слишком много неизвестных.Твоё экспертное мнение, Нож?

— Сила, угрозы или кража, — отрезал он, не моргнув глазом. — Любой из вариантов сработает. Классика жанра.

— А ты можешь… ну, скажем так, экспроприировать те медальоны? — спросил я напрямик.

Наёмник покачал головой.

— Извини, шеф, я с воровским миром завязал. Раз и навсегда. Как на пенсию вышел, так всё, кражи в прошлом. А вот Глыба не отказался бы пойти и забрать всё силой. Он такие дела любит.

В этот момент пришёл работник винодельни, который притащил на дегустацию образец из свежей, уже этого лета, партии вина.

Глядя, как рубиновая, играющая на свету жидкость льётся в кубок, я вдруг вспомнил то самое винишко, которое когда-то приобрёл в надежде отравить Лекса Могучего. Идея пришла внезапно, как озарение, и я широко улыбнулся.

— Знаешь, Нож, а давай-ка я сам этим займусь. Кажется, у меня появилась куда более тонкая и, можно сказать, элегантная идея…

* * *

Капитан Терентий Свинолуп, а точнее, тот, кто себя выдавал за оного, ввалился ко мне в кабинет, лыбясь во все тридцать два.

Доволен собой, падла, как слон после купания. Нет, даже больше, как будто джекпот сорвал.

Пёр он с такой голливудской уверенностью, будто красную дорожку топтал, а не к моему столу чапал. Подошёл и с шумом плюхнулся на стул напротив, развалился, как у себя дома, хозяин жизни, мать его! В воздухе аж заискрилось от его самодовольства, густого, как кисель.

— Ну чё, Лариосик трепанул, что ты готов пообщаться насчёт цены посерьёзнее? — прогундосил он, растягивая слова. Рожа гада расплылась в полном самообожании, просто эталонный экспонат для палаты мер и весов мудачества. Так и подмывало в эту наглую харю съездить от души, чтоб спесь немного сбить. Прям руки чесались, так и тянулись вмазать!

— Терентий, это что вообще за цирк с конями? — начал я, стараясь, чтобы голос звучал ровно, без лишних эмоций, хотя внутри уже всё закипало, как чайник на плите. — Только что ты тут сопли на кулак наматывал, хныкал и жаловался, как тебя начальство твоё, Торговцы хреновы в бараний рог гнут, а теперь гляди-ка! Шантажируешь меня, будто ты тут профессор Мориарти местного разлива, гений преступного мира, не меньше. Прям преображение по Станиславскому, охренеть можно!

— Не знаю кто такой Станиславский-Мориарти, — отмахнулся он, — Но знаешь, что случилось?

— И что же? Ну то есть само собой, не знаю. У меня, на моей стороне сделки, всё ровно.

Терентий хмыкнул, подаваясь вперёд всем корпусом и сверкая глазёнками, как кот, обожравшийся сметаны. Наглость так и пёрла из него.

— А то, что ты, мил человек, Торговцев недооценил. Думал, небось, «А, этот бедолага, этот лох последний, явно в гробу свою работу видал, дам ему пару золотых на пиво, чтоб глаза закрыл, и делов-то. Прокатит, как обычно». А вот фигу тебе с маслом! Ты не учёл, что я эту пластинку уже раз сто проигрывал, не меньше. Моя коронная фишка! Каждый раз, как какой-нибудь Избранник вроде тебя подкатывает, шушукается, дельце маленькое провернуть предлагает, я тут же свои цацки-амулеты активирую. Чисто на всякий пожарный, вдруг чего интересного запишется, какой компромат жирный попадётся. Большинство из них, конечно, тёртые калачи, шифруются, как девственники в борделе, изъясняются иносказательно, чтоб, не дай бог, не прищучили потом. А ты, красавчик, взял и в открытую мне взятку предложил, да ещё и расписал во всех красках, как мошенничать собираешься, всю схему от и до со всеми подробностями! Ну и чего ты ждал? Что я такой: «А, ну ладно, бывает, с кем не случается», и ушами дальше продолжаю хлопать, пропуская такой шанс? Наивный ты, Владыка.

Я аж скрипнул зубами от досады. Признаю, тут он прав, чёрт бы его побрал! Сам себе яму вырыл, когда так вот, по-простому, без обиняков, всё выложил.

Как баран на новые ворота, блин, среагировал.

Ну откуда мне было знать, что этот ушлый Торговец обвешан какой-то колдовской записывающей хренью, как ёлка новогодняя гирляндами? Мой косяк, не досмотрел, расслабился, потерял бдительность.

— Ладно, убедил, засчитано, — процедил я сквозь зубы, чувствуя, как желваки ходят на скулах. — Значит, решил с меня три шкуры содрать, доить, пока не охренею? Типа нашёл золотую жилу и теперь будешь её разрабатывать по полной программе?

— Именно! — отвратительно осклабился самозванец. — Обычно, когда я тут разыгрываю из себя скучающего, задолбанного жизнью охранника, моей кодле нет-нет да и перепадает неплохой куш. Но ты, уважаемый… Ты, похоже, и есть та самая… Как тебя там Лариосик обозначил? А, точно! Курица, несущая золотые яйца! Натуральный Клондайк! Прям джекпот сорвал, можно сказать!

— Только ты, милок, одну детальку упускаешь, — я постарался, чтобы голос звучал максимально спокойно, даже с ленцой, хотя внутри всё клокотало от ярости. — Если ты этот свой волшебный медальончик Луке Живодёрову отправишь, он тебе не то что голову, он тебе всё хозяйство на британский флаг порвёт. И правильно сделает, между прочим.

«Терентий» на это только ухмыльнулся ещё шире, аж противно стало смотреть на его самодовольную рожу.

— Вот ты опять меня недооцениваешь. Ну что ты, я эту прелесть Луке не понесу, на кой ляд мне это сдалось? Эта штучка прямиком улетит другому магистру гильдии, в какой-нибудь другой город, подальше отсюда. Понимаешь, это не просто досье на твои художества, это ещё и увесистый такой камень в огород самого Живодёрова, доказательство его, так сказать, профнепригодности. Мол, не может своих орлов в узде держать, дисциплина хромает на обе ноги,