Сердце Дракона. Часть I - Кирилл Сергеевич Клеванский

часа, не больше. Сойдясь на том, что устраивало всех присутствующих, Хаджар и Эйнен отправились обратно в лагерь. По пути они договаривались о легенде, которой будут придерживаться в случае, если их начнут расспрашивать на предмет отсутствия.

Удивительно, но никто из жителей подземного города даже не заметил их отсутствия. Видимо, после тяжелого пути сквозь Сердце Демона иллюзорная безмятежность оазиса ослабила их бдительность.

— Жаль, не удалось скопировать письмо, — вздохнул Хаджар, когда они с Эйненом уселись у костра и принялись за приготовленную мальчишкой кашу.

— Я не Салиф, но на память не жалуюсь, — произнес Эйнен.

Видят боги, островитянин не уставал удивлять своего друга.

Хаджар уже хотел было попросить начертить карту, но передумал. Он все же отправлялся в джунгли, чтобы попробовать вырваться на следующую стадию трансформации. И именно этим сейчас и собирался заняться.

Обстоятельства буквально кричали о том, что ему необходимо стать сильнее.

Глава 366

Хаджар с ходу нырнул в черноту своего подсознания. Там его уже ждали меч, расплывчатое марево пробужденного духа и миниатюрный дракончик, свернувшийся клубочком в тусклом свете.

Походя коснувшись чешуи своего нового, внутреннего спутника, Хаджар подошел к мареву. Клубящиеся потоки белесого дыма, в которых лишь изредка проглядывались мистичные очертания, вот как на самом деле выглядела его сила, дающая возможность сражаться наравне с Небесными солдатами начальных стадий.

Ничего пафосного или будоражащего сознание.

Усевшись в позу лотоса, Хаджар мысленно потянулся к этому мареву. Когда практикующий лишь идет к новой стадии или новой ступени, ему всегда требуются подручные средства. Будь то редкие ингредиенты, алхимические зелья и пилюли или, если практикующий сошел с ума, ядра монстров.

Хаджар уже мог целую книгу написать о боли и опасности, сопровождающих повышение силы последним способом.

В моменты, когда практикующий находился на “грани становления” эти элементы, безусловно, все еще могли помочь, но уже не играли той первостепенной роли.

Хаджар видел путь, лежащий перед ним. Тяжелый и тернистый, он вел его к цели столь далекой, что большинство о ней никогда и не задумывалось. И именно поэтому ему требовалось куда больше силы, нежели другим.

Что такое новая душа — лишь более четкие очертания твоей собственной силы. То, как ты сформируешь свою “душу”, определит, каким Небесным солдатом ты станешь. Если, разумеется, хватит сил на прорыв к ступени истинного адепта.

Марево пробужденного духа сопротивлялось манипуляциям Хаджара. Оно не собиралось уплотняться, впитывая в себя те знания и опыт, что успел приобрести Хаджар за годы странствий и путешествий. Истинная суть любого человека стремилась к комфорту и постоянству, а Хаджар в данный момент буквально совершал насилие сам над собой.

Он заставлял свое подсознание, свое “я” меняться согласно его собственным предпочтения и стремлениям. И эта битва воли и сути была куда как страшнее и опаснее, нежели любое реальное сражение.

Сжав зубы, Хаджар направил поток воли на марево, заставляя его сгущаться и уплотняться. То ответило яростным сопротивлением. Жгуты цвета стали и неба ринулись к Хаджару. Они оплетали его, стягивая плотными путами.

В этом мире не было ни времени, ни воздуха, но тем не менее Хаджар ощущал, как с каждой секундой ему становится сложнее дышать. Марево давило его, заставляя отступить и принять поражение.

Оно нашептывало, что нет ничего проще, чем сделать шаг назад. Остаться сильным практикующим, способным сражаться со слабыми адептами. Достижение, о котором многие народы пели бы песни и слагали легенды.

На эти нашептывания Хаджар отвечал лишь новым потоком воли. Та продолжала перемалывать и терзать марево, отчего Хаджар ощущал приглушенную, но все же боль.

В этой борьбе был лишь один страдающий — Хаджар. Глупое занятие, сказал бы кто-то другой. Но такой человек навсегда бы остался на ступени практикующего, так и не открыв перед собой новых горизонтов.

Поражение в подобной битве означало вечную стагнацию, пребывание в замершем состоянии.

Путь развития не терпел оступившихся. Лишь тех, кто шаг за шагом мог идти вперед, несмотря ни на какие опасности и угрозы.

Марево усилило сопротивление. Жгуты, опутывавшие Хаджара, начали принимать очертания эластичных мечей. Они резали его плоть, заставляя проливаться в бескрайней черноте пространства алую кровь, выглядящую сорвавшимися с небосклона падающими звездами.

В реальном мире вокруг сидящего в позе лотоса Хаджара кружились вихри энергии. В лагере поднялась суматоха.

— Кариса, прикрой этого идиота, — скомандовал Рамухан. — Сейчас из-за него сюда полджунглей сбежится. Тилис — поставь морок.

Тилис, кивнув начальнику, принялась нашептывать заклинание. Ее посох мерно сиял, а вокруг лагеря поднималась стена мерцающего воздуха. Ее морок получился куда крепче и сильнее, нежели у отряда Шакха. Снаружи поляна теперь выглядела болотом, кишащим змеями и мерзкими жабами.

Кариса же, подойдя к Хаджару, наткнулась на предупреждающий взгляд Эйнена.

— Обруч, — напомнила она, — защищает не только нас от чужаков, но и наоборот.

Островитянин покосился на синюю полоску у него на руке и отошел в сторону.

— Если c ним что-то произойдет, я буду знать, кого винить, — произнес Эйнен, слегка выдвигая из шеста наконечник копья.

Кариса только закатила глаза.

— Не в моих интересах. — Она достала из талмуда длинный красный амулет и, зажав его между указательным и безымянными пальцами, что-то прошептала.

Вихрь уже ее собственной энергии поднял полы кафтана, а затем из одного амулета начали вылетать десятки так же. Они закружили в алом хороводе вокруг Хаджара, постепенно превращаясь в стену красного цвета, не позволяющую энергии пройти вовне.

— Вам я доверяю больше, чем им, — продолжила Кариса после того, как убедилась в надежности барьера. Куполом накрыв Хаджара, он скрыл от внешнего мира попытки практикующего пройти на следующую стадию.

— С чего бы?

— Потому что на вас есть обручи, а на них нет.

С этими словами ведьма вернулась к костру, а Эйнен заметил, как пристально за происходящим следил мальчишка Салифа. Однажды в детстве островитянин провалился в логово ядовитых змей. Там он ощущал себя в большей безопасности, чем в последние месяцы.

Посмотрев на алый купол, одними только губами он прошептал:

— Удачи.

В это время находившийся в глубочайшей медитации Хаджар никак не мог услышать пожелания друга, но на мгновение дышать ему стало проще. Как если бы частичка чужой силы слегка ослабила жгуты, позволив продолжить неравную схватку.

Использовав свои самые потаенные резервы, Хаджар второй раз сформировал бесцветную волну воли. Она, вновь накрыв марево, заставила